Мы покатились со смеху.
— Я его слышал, — сказал Эдди. — Или читал в «Плейбое».
— Да, конечно, — сказал Уилли. Он лежал рядом, так что до меня доносился запах его воска для волос, и, к несчастью, гнилых зубов. — Конечно, ты читал его в «Плейбое». Точно так же, как я трахнул Дебру Пейджит. Именно.
Эдди пожал плечами. Спорить с ним было опасно, однако между ними лежал Донни, а Донни превосходил его в весе фунтов на пятьдесят.
— Мой старик его покупает, — сказал Эдди. — Каждый месяц. Ну а я тырю его из ящика, читаю анекдоты, смотрю телок и ложу назад. Он не знает. Вот и все.
— Надейся, что никогда не узнает, — отозвался Тони.
Эдди посмотрел на него. Тони жил напротив, и мы все знали, что Тони слышит, как отец избивает Эдди.
— Хрен узнает, — сказал Эдди. В его голосе прозвучала угроза.
Тони словно растворился. Он был обыкновенным тощим итальяшкой, но пользовался некоторым уважением за едва пробивающиеся темные усики.
— Ты их все видел, да? — спросил Кенни Робертсон. — Ух черт! Слышал, был номер с Джейн Мэнсфилд.
— Не все, — ответил Эдди.
Он закурил, и я снова закрыл палатку.
— Но этот видел.
— Честно?
— Конечно.
Он затянулся, стараясь выглядеть при этом как можно круче. Уилли уселся, прижавшись ко мне своим жирным брюхом. Он хотел взять сигарету, но Эдди не собирался ее отдавать.
— Самые большие сиськи, какие я видел, — сказал он.
— Больше, чем у Джулии Лондон? Больше, чем у Джун Уилкидсон?
— Бля! Да больше, чем у Уилли! — сказал он, и они вместе с Тони и Донни загоготали. Хотя, на самом деле, Донни не стоило так смеяться, потому что у него была та же беда. Маленькие мешочки жира там, где должны быть мускулы. Кенни Робертсон, естественно, смеяться побоялся. Уилли сидел рядом со мной, так что и я промолчал.
— Уа-ха-ха-ха, — сказал Уилли. — Смешно пиздец, я даже посмеяться забыл.
— Круто ты завернул, — сказал Эдди. — Ты что, в третьем классе?
— Съешь меня, — сказал Уилли.
— Ага, только сначала придется иметь дело с твоей мамочкой, придурок.
— Эй, — сказал Кенни. — Расскажи про Джейн Мэнсфилд. Соски видно?
— Конечно видно. У нее просто охренеть какое тело, и соски маленькие и сочные, и сиськи огромные, и задница классная. Но ноги костлявые.
— Ну и поебать эти ноги, — сказал Донни.
— Вот и ебись с ногами, — . — А мне все остальное.
— Видел! — сказал Кенни. — Боже. И соски, и все. Обалдеть.
Эдди протянул ему сигарету. Он быстро затянулся и передал курево Донни.
— Ну, вот она же кинозвезда, — сказал Кенни. — Интересно, почему она это делает.
— Что делает? — поинтересовался Донни.
— Показывает сиськи для журнала.
Мы призадумались.
— Вообще, никакая она не звезда, — сказал Донни. — В смысле, вот Натали Вуд — звезда. А Джейн Мэнсфилд — только в некоторых фильмах.
— Звездочка, — сказал Кенни.
— Не-а, — возразил Донни. — Для «звездочки» она уже старовата. Долорес Харт — звездочка. «Любить тебя» смотрел?12 Обожаю момент на кладбище.
— Я тоже.
— Но там Элизабет Скотт, — вмешался Уилли. — И что?
— Мне нравится момент в кафе, — сказал Кенни. — Где он поет и выбивает говно из того мужика.
— Класс, — сказал Эдди.
— Да, класс, — сказал Уилли.
— Точно.
— И не забывай, что «Плейбой» — не просто журнал, — сказал Донни. — Это «Плейбой», сечешь? Там даже Мэрилин Монро была. Самый крутой журнал.
— Хочешь сказать, он лучше «Мэда»? — Кенни был настроен скептически.
— Черт, ну еще бы. «Мэд» нормальный. Но он же детский!
— Как насчет «Знаменитых монстров»? — спросил Тони.
Этот был крут. «Знаменитые монстры» только появились, и мы сходили по ним с ума.
— А, ну да, — сказал Донни. Он сделал затяжку и хитро улыбнулся. — А в «Знаменитых монстрах Фильмландии» сиськи показывают?
Мы засмеялись. Логика железная.
Донни передал сигарету Эдди. Тот затянулся, в последний раз, погасил окурок в траве и выкинул в лес.
Повисла тишина — такая, когда всем нечего сказать, словно каждый вдруг оказался сам по себе.
Потом Кенни посмотрел на Донни.
— А ты когда-нибудь настоящие видел?
— Что?
— Сиськи.
— Настоящие сиськи?
— Ага.
Донни рассмеялся.
— У сестры Эдди.
Это вновь вызвало смех, потому что их видели все.