— Завтра можно будет забрать?
— А что, похоже, что у нас дел невпроворот? — Посетителей не было. Фирменный магазин сети «Для ребят от Гаррисона» на Трассе 10 отбивал всех. — Можешь сегодня подойти, где-то в половине пятого.
Я вернулся в четыре с четвертью, на пятнадцать минут раньше, но все было готово — красивая сосновая рама, выкрашенная под красное дерево. Продавец завернул ее в коричневую бумагу.
Она идеально поместилась в переднюю корзину моего велосипеда.
Я вернулся почти к обеду, мне пришлось задержаться и съесть тушеное мясо с зеленой фасолью и картофельным пюре под соусом. После — вынести мусор.
И потом я, наконец, ушел.
Телевизор ревел темой из «Папа знает лучше», моего самого нелюбимого сериала, и в миллионный раз показывали сияющих Кэти, Бад и Бетти. Пахло сосисками, бобами и квашеной капустой. Рут сидела в кресле, задрав ноги на подушку. Донни и Уилли растянулись на диване. Рупор лежал на животе так близко к телевизору, что впору было обеспокоиться за его слух. Сьюзен смотрела фильм со стула с прямой спинкой, стоявшего в столовой, а Мэг стряпала.
Сьюзен улыбнулась мне. Донни просто помахал рукой и снова уткнулся в ящик.
— Блин, — сказал я. — Ну хоть встал бы кто.
— Чего принес, приятель? — спроси Донни.
Я поднял картину, завернутую в коричневую бумагу.
— Пластинки Марио Ланцы, прям как ты хотел.
Он усмехнулся.
— Козел.
Теперь и Рут обратила на меня внимание.
Я решил не тянуть резину.
На кухне закрыли кран. Повернувшись, я увидел Мэг — она смотрела на меня, вытирая руки о фартук. Я улыбнулся ей и подумал — догадывается ли она, что я делаю?
— Рут?
— Да? Ральфи, выключи телевизор. Вот так. Что такое, Дэйви?
Я подошел ближе. Оглянулся на Мэг. Она шла ко мне, качая головой, и скривив губы в безмолвном «нет!».
Ну ничего. Мэг просто стесняется. Рут увидит картину, и все будет хорошо.
— Рут, — сказал я. — Это от Мэг.
Я протянул сверток.
Она улыбнулась: сначала мне, потом Мэг, и взяла его. Рупор убрал звук, так что был слышен шелест плотной коричневой бумаги. Рут разорвала бумагу и посмотрела на картину.
— Мэг! — сказала она. — Ты где на это деньги взяла?
Можно было заключить, что картина ей понравилась. Я рассмеялся.
— Только раму купили, — сказал я. — Это она нарисовала для тебя.
— Она нарисовала? Мэг?
Я кивнул.
Донни, Уилли и Рупор столпились рядом — посмотреть.
Сьюзен соскользнула со стула.
— Как красиво!
Я снова взглянул на Мэг. Вид у нее по-прежнему был встревоженный, но исполненный надежды.
Рут уставилась на картину, и долго не сводила с нее глаз. Потом сказала:
— Нет. Не для меня. Не обманывай. Она нарисовала ее для тебя, Дэйви.
Она улыбнулась. Почему-то ее улыбка казалась подозрительной. Теперь забеспокоился и я.
— Смотри сюда. Мальчик на камне. Конечно это для тебя.
Она отдала картину мне.
— Не хочу, — сказала она.
Я растерялся. Мысль, что она отвергнет картину, не приходила мне в голову. С мгновение я не знал, что делать. Стоял с картиной в руках и таращился на нее. Тот еще вид.
Я попытался объяснить.
— Но она правда для тебя, Рут. Честно. Понимаешь, мы с ней обсуждали. И Мэг хотела нарисовать картину для тебя, но она так…
— Дэвид.
Мэг. И теперь я был еще более растерян, потому что голос ее звучал строго и угрожающе.
Это меня едва не разозлило. Я попал в передрягу, а Мэг и не думала меня выручать.
Рут лишь снова улыбнулась, а потом посмотрела на Уилли, Рупора и Донни.
— Вот вам урок, мальчики. Зарубите на носу. Это важно. Всегда, в любых обстоятельствах будьте любезны с женщинами — и они все для вас сделают. Вот Дэйви был любезен с Мэг — и получил картину, очень красивую картину. Это все, да, Дэйви? Понимаешь, о чем я, да? Это все, что ты получил? Конечно, ты еще маловат, но кто знает…
Я рассмеялся и покраснел.
— Ну, Рут!
— Вот что я вам скажу: девушки — существа простые. Вот от этого у них все беды. Пообещай им что-нибудь — и у тебя будет все, что хочешь и когда захочешь. Я знаю, о чем говорю. Взять хоть вашего отца. Уилли-старшего. Когда мы поженились, он говорил: у него будет своя фирма. Целый флот молоковозов. А я буду помогать ему с книгами, как это было на Говард-авеню во время войны. Я буду управлять заводом. Мы станем богаче, чем мои родители, когда я была ребенком в Морристауне. А люди они были не бедные. Но знаете, что я получила? Ни хрена. Ни гроша ебучего. Только вы повылуплялись — один, второй, третий, и этот ирландский ублюдок как сквозь землю провалился. А я осталась одна с тремя голодными ртами, а теперь к ним еще два добавилось. Говорю вам: девчонки — дуры. С ними все легко. Простушки настоящие.