Нет ответа.
Я открыл и вошел.
Сразу же послышался смех. Он доносился из одной из спален. Мэг визжала, Рупор истерически хихикал. Уилли-младший и Донни хохотали низкими, более взрослыми голосами.
Мне нельзя было приходить — меня наказали. Я работал над моделью «Би-52», — рождественским подарком для отца, и все никак не мог приладить колесо справа. Так я провозился три или четыре часа, а потом вдруг взял и вдребезги разнес его о дверь. Примчалась мать, закатила сцену, и меня закрыли.
Мать пошла по магазинам, и я хоть ненадолго очутился на свободе.
Я пошел в спальню.
Мэг стояла в углу у окна.
Донни обернулся.
— Эй, Дэвид! А она щекотки боится! Мэг боится щекотки!
Это был словно условный сигнал — все бросились на нее, полезли к ребрам, а она извивалась, толкалась, прижимала локти, пытаясь прикрыться, смеялась и трясла рыжим хвостиком.
— Попалась!
— Поймал!
— Давай, Рупор!
На кровати сидела Сьюзен и тоже хохотала.
— Ай!
Послышался шлепок. Я поднял взгляд.
Мэг прикрывала грудь рукой, а Рупор прижимал руку к лицу, по которому расползалась краснота. Он явно готовился разреветься. Уилли с Донни стояли в сторонке.
— Какого хера!
Донни был зол, как черт. В том, чтобы отлупить Рупора, он не видел ничего дурного, однако не выносил, когда это делал кто-то другой.
— Ты сука! — сказал Уилли.
Он неловко замахнулся, чтобы ударить ее по голове. Мэг с легкостью увернулась. Больше он не пытался.
— Ты зачем это сделала?
— Ты видел, что он делает!
— Ничего он не делал.
— Он меня ущипнул!
— И что?
Теперь Рупор уже плакал.
— Я скажу! — взвыл он.
— Валяй, — сказала Мэг.
— Тебе не это не понравится, — сказал Рупор.
— Да мне плевать. Мне на вас всех плевать.
Она толкнула Уилли и прошла между ними в гостиную. Хлопнула передняя дверь.
— Маленькая сучка, — сказал Уилли и повернулся к Сьюзен. — Твоя сестра — сраная сучка.
Сьюзен промолчала. Он направился к ней, и я видел, как она вздрогнула.
— Ты это видел?
— Я не смотрел, — ответил я.
Рупор шмыгал носом. По подбородку стекала сопля.
— Она меня ударила! — завизжал он и убежал.
— Я расскажу маме, — заявил Уилли.
— Да. И я, — сказал Донни. — Ей мало не покажется.
— Черт, ну мы же просто играли.
Донни кивнул.
— Здорово она ему вмазала.
— А Рупор ее за сиську трогал.
— И что. Он не хотел.
— Так и фонарь может вылезти.
— Может.
— Сука.
Комната вся заполнилась этой нервной энергией. Уилли и Донни расхаживали взад-вперед, как быки на привязи. Сьюзен соскользнула с кровати. Ее скобы резко лязгнули.
— Ты куда? — спросил Донни.
— К Мэг, — сказала она тихо.
— Хрен с ней, с Мэг. Сиди тут. Ты же видела, что она сделала, да?
Сьюзен кивнула.
— Ну и все. Ты же понимаешь, что ее накажут?
Его голос звучал очень убедительно, так, будто старший брат очень терпеливо втолковывал не слишком сообразительной сестренке непреложную истину. Она снова кивнула.
— Так ты хочешь пойти с ней, чтобы тебя тоже наказали?
— Нет.
— Значит, оставайся тут, хорошо?
— Хорошо.
— В этой комнате.
— Хорошо.
— Пойдем поищем маму, — сказал Уилли.
Я пошел вслед за ними через столовую. Мы вышли с черного хода.
Рут была за гаражом — пропалывала сорняки в грядке помидоров. Платье на ней было старое, выцветшее и слишком для нее большое. Вырез отвис и широко раскрылся.
Бюстгальтеров она никогда не носила, так что грудь просматривалась чуть ли не до самых сосков. Груди у нее были маленькие, бледные, и болтались с каждым движением. Я отводил взгляд, опасаясь быть замеченным, но взгляд притягивало к ней, словно стрелку компаса к северу.
— Мэг ударила Рупора, — сообщил Уилли.
— Правда?
Нельзя сказать, что это ее как-то задело. Она не отрывалась от работы.
— Дала плюху, — сказал Донни.
— За что?
— Мы просто играли.
— Мы все ее щекотали, — сказал Уилли. — А она как размахнется, как даст ему по лицу. Вот.
Рут выдернула сорняк. Грудь затряслась. Она была покрыта гусиной кожей. Это меня словно загипнотизировало. Рут посмотрела на меня, и я едва успел отвести взгляд.
— И ты, Дэйви?
— А?
— Ты тоже ее щекотал?
— Нет. Я только пришел.
Она улыбнулась.
— Я тебя не обвиняю.
Она встала и сняла грязные рабочие перчатки.
— И где она сейчас?
— Не знаю, — сказал Донни. — Убежала.
— А что там Сьюзен?