И тогда Мэг забилась, пытаясь подняться на ноги, но ее держали крепко. Уилли наслаждался, это уж как пить дать. Но Донни был угрюм. Теперь Рут схватила ее обеими руками, пытаясь разжать челюсти.
Мэг ее укусила.
Рут заверещала и шарахнулась назад. Мэг вывернулась и вскочила. Уилли выкрутил ей руку за спину и рванул вверх. С криком Мэг согнулась пополам, пытаясь вырваться, и в панике задергала левой рукой, чтобы отбиться от Донни, что ей почти удалось — Донни особо не усердствовал.
Потом Рут снова шагнула вперед.
Она немного постояла, изучая ее, думаю, выбирала место. Потом сжала кулак и ударила ее в живот — как мужчина бьет мужчину, причем почти с той же силой. Звук был, как от удара баскетбольным мячом.
Донни выпустил ее.
— Господи! — прошептала Дениз.
Рут отошла назад.
— Драться хочешь? — сказала она. — Давай. Дерись.
Мэг покачала головой.
— Не хочешь драться? Нет?
Та снова покачала головой.
Уилли взглянул на мать.
— А жаль, — сказал он тихо.
Он все еще держал Мэг за руку. И теперь стал выкручивать. Мэг вновь согнулась.
— Уилли прав, — сказала Рут. — Очень жаль. Давай, Мэг, дерись. Подерись с ним.
Уилли крутил. От боли она подскочила, задыхаясь, и вновь покачала головой.
— Похоже, не станет, — сказала Рут. — Она сегодня не делает ничего, что я скажу.
Она потрясла укушенной рукой и осмотрела ее. С моего места виднелось только красное пятно. Кожу Мэг не прокусила.
— Отпусти, — сказала Рут.
Уилли выпустил руку. Мэг повалилась вперед. Она плакала.
Мне не хотелось смотреть. Я отвернулся.
Я увидел Сьюзен. Та стояла в коридоре, держась за стену. Она испуганно выглядывала из-за угла. Взгляд ее был прикован к сестре.
— Я пойду, — сказал я на удивление тонким голоском.
— А как же речка? — спросил Уилли. Расстроенным таким голосом, ублюдок эдакий. Как будто ничего и не случилось.
— Потом, — сказал я. — Сейчас надо идти.
Я боялся, что Рут смотрит.
Я встал. Почему-то мне не хотелось проходить мимо Мэг. Вместо этого я прошел мимо Сьюзен к парадной двери. Она меня, похоже, не заметила.
— Дэвид, — сказала Рут. Ее голос был очень спокойным.
— Да?
— То, что здесь было — просто домашняя ссора, — сказала она. — Только между нами. Ты видел то, что видел. Но это — исключительно наше дело. Понимаешь?
Я замялся, потом кивнул.
— Хороший мальчик, — сказала она. — Я знала. Знала, что ты поймешь.
Я вышел. День был жаркий, душный. В доме было прохладней.
Я отправился в лес, сошел с дороги к реке туда, где деревья росли гуще, за домом Морино.
Там было прохладно. Пахло хвоей и землей.
Перед глазами стояла Мэг — как она падает, плачет. Потом — как стоит и хладнокровно говорит: «Нет. Я сказала — нет». Это было так непохоже на мой спор с матерью на неделе. Ты — прямо как твой отец, сказала она. Я повысил голос. Совсем не так, как Мэг. Я взорвался. Я взбесился, я ее ненавидел. Я посмотрел на это со стороны, и подумал обо всем, что произошло сегодня.
Утро было замечательное.
Однако все словно перечеркнули.
Я брел по лесу.
И ничего не чувствовал.
Глава двадцатая
От моего дома до «Кози Снэкс» можно было добраться через лес, перейдя речку у Скалы, там пройти мимо двух старых домов и стройплощадки. Этим-то путем я на следующий день и возвращался домой, с шоколадкой «Три мушкетера», красной лакрицей и несколькими жевательными резинками «Дабл-Бабл» (за которые я, вспомнив Мэг, таки заплатил) в бумажном пакете, когда услышал крик Мэг.
Я знал, что это она. Вроде бы, крик и крик. Кричать кто угодно может. Но я знал.
Я притих и двинулся вдоль берега
Она стояла на Скале. Похоже, Уилли и Рупор застали ее врасплох, когда она болтала рукой в воде, потому что один из рукавов у нее был засучен и на предплечье поблескивали капельки воды. Длинный, бледный, словно червь, шрам пульсировал под кожей.
Мальчишки швырялись в нее банками из подвала, и Рупор был как минимум неплох.
Но потом Уилли стал целиться в голову.
Цель посложней. К тому же, он всегда страдал косоглазием.
Рупор, тем временем, попал ей в голую коленку, а когда она отвернулась — прямо по хребту.
Мэг снова повернулась и увидела, что они взяли стеклянные банки из-под арахисового масла. Рупор открыл огонь.
Стекло разбилось у ее ног и брызнуло по ногам.
Получить одной из этих банок было бы пребольно.
Деваться было некуда, разве что броситься в реку.
Она вряд ли смогла бы подняться на высокий берег рядом со мной, по крайней мере, не успела бы. Поэтому она так и сделала.