— Алем, наша страна называется Алем. Ну… Если честно, я не особо его знаю. Он огромен — это все, что я с уверенностью могу утверждать. У нас есть река, большая, полноводная, в некоторых местах ее вообще морем называют. Там, где я родился, Кралло действительно не имеет границ, я первое время думал, что другого берега не существует.
— Странно, я видела какую-то реку из твоего окна, и она показалась мне совершенно обычной.
— Это потому что мы всего в недели пути от Краллика, а если на корабле плыть, то вообще меньше суток потребуется. К столице река становится гораздо уже, я уж не знаю, почему так. А потом, по другую сторону городских ворот, берега снова расходятся, делаются практически невидимыми друг для друга.
— Поразительно… А почему…
— Стоп! — подняв руки вверх, Олли прервал меня. Мы уже покончили со скудным обедом, теперь настало время разговоров. И мне, и ему было до дрожи интересно узнать что-то о другом мире, я уже начала предвкушать долгую беседу. Парень перестал меня бояться, теперь он относился ко мне как к своей гостье. Перегнувшись ко мне через стол, он воскликнул: — Теперь моя очередь задавать вопросы. Давай договоримся — один про твой мир, один про Алем. Свое ты уже узнала, так что теперь буду спрашивать я. Скажи, а каков он — твой мир? Ну, как там живется?
— Я не помню. — ответила я после минутного молчания. — Честно, у меня такое чувство, будто от того, что я проснулась там, наверху, у меня все в голове перемешалось. Вроде бы и есть воспоминания, но я в них совсем не уверена. Я даже не могу сказать, как называется город, где я родилась! Вроде бы как и прожила там целых двадцать лет, но я не могу даже в двух словах описать его. Не поверишь, я даже имя свое с трудом вспомнила.
— Ника… Странное имя, я такого никогда не слышал. Да и обладательница его не менее чудная! Но мне нравится, оно хорошее, располагающее. По крайней мере, ничуть не хуже остальных других. Ну так что, Ника, ты совсем ничего не можешь вспомнить про свой дом? Какой он хоть? Отличается от того, что тут творится?
— Мне кажется, что жила в большом городе, с огромным количеством жителей и очень высокими домами. Я не помню названия этого города, но именно там мой дом.
— И у вас там нет спутников… Поразительно! А автоматы? У вас есть лошади?
— Конечно есть! Только они все за городом, в больших городах им не место.
— Я понял! — радостно закричал Олли, едва не прыгая на стуле. От его громкого, полного восторга голоса я невольно вздрогнула. — У тебя отшибло память, но она есть в подсознании, ты можешь оговариваться и таким образом говорить, что и как делается у тебя дома! Так, раз у вас нет лошадей, то каким же образом вы передвигаетесь? Всегда пешком?
— Нет… Дома есть специальные штуковины, из металла, которые перевозят людей. Я не помню их названия, но они очень удобны и их действительно много, все города буквально забиты ими.
— Ну, а говоришь, что у вас нет лошадей. Штуковины из металла, предназначенные для перевозки людей — автоматическая лошадь, что же еще это может быть?
— Лошади живые, они не могут быть сделаны из металла.
— Еще как могут! Живые работают в полях, а автоматических используют как транспорт. Сел на такую, ударил пятками в бока — и поехал, куда глаза глядят. Ну или в тележку ее запряг, тогда еще удобнее получается. Говорят, в Краллике этих лошадей видимо-невидимо, все уважающие себя люди на них ездят. Я вот тоже обоснуюсь в столице и через несколько лет заведу себе личный транспорт, буду рассекать улицы, ну или за городом кататься.
— Как лошадь может быть металлической? — с улыбкой поинтересовалась я.
— Я не знаю, я же не механик, я в этом ничего не смыслю. Просто поверь мне, лошадки — самые классные автоматы, до которых додумалось человечество. Так, теперь моя очередь спрашивать. Расскажи-ка мне, госпожа Ника, немного про себя. Ты кто вообще? Чем занимаешься? Сколько тебе лет? Есть ли семья? Вперед, будут вопросы — я тебя остановлю.
Мы просидели за столом до глубокой ночи. Оливер умудрялся придумать такие вопросы, от которых моя мне становилось немного не по себе — почему я не помню ничего из своей прошлой жизни? Воспоминания определенно были, я частенько оговаривалась о том, чего никак не могла припомнить еще полчаса назад. Заметив это, Олли уводил разговор в сторону, а потом резво возвращался к оставленной теме — только таким образом я могла выдать ему хотя бы крупицы того, что скрывал туман.