Стэнн обнял меня за плечи, и я моргнуть не успела, как мы оказались в моей квартире.
— Ну, вот ты и дома, — Стэнн стоял рядом и не думал меня отпускать. Скорее, наоборот: мне показалось, что он даже крепче прижал меня к себе. А я, оставшись с ним наедине, вдруг смутилась и осторожно выбралась из его объятий.
Стэнн уловил перемену в моём настроении и вопросительно приподнял брови:
— Что?
— Ничего, — замотала я головой. — Давай, действуй. Что мне надо сделать: сесть, встать?
Хотела добавить: «лечь?», но вовремя прикусила язык.
— Сядь на стул. А лучше — на табурет, чтобы спинка не мешала.
Я принесла с кухни табуретку и уселась перед Стэнном:
— Так?
И улыбнулась жалобно:
— Что-то я волнуюсь.
— Не стоит. Это не больно.
Колдун встал у меня за спиной и положил руки мне на голову.
— Да я не из-за этого, — я хотела было повернуться к нему, чтобы объяснить, из-за чего так разволновалась, но он не дал мне это сделать:
— Всё. Сиди спокойно. Можешь закрыть глаза, хотя это и не обязательно.
Но я всё-таки зажмурилась.
Стэнн что-то забормотал, сперва просто держа руки на моей голове, потом начав водить ими на некотором расстоянии, и даже с закрытыми глазами я почему-то знала, что он делает. Видела внутренним взором, ощущала каждой клеточкой тела.
Сначала, несколько секунд, ничего не происходило. И я уже начала бояться, что у Стэнна не получится, и я так и не вспомню, что же со мной происходило во сне. А потом в голове словно щелчок раздался, и исходящие от рук колдуна волны начали рушить выстроенные внутри преграды, сметая их одну за другой. И воспоминания затопили меня, кружась и сталкиваясь, путаясь и освобождаясь. Их было так много, что они не вмещались в моей бедной, распухающей на глазах, памяти. И я испугалась, что сейчас взорвусь, не выдержав этого напора, но тут Стэнн обеими руками сжал мне голову и чётко выговорил непонятную фразу, судя по всему, на древнем языке. И вихрь сразу улёгся, а все воспоминания превратились в длинную киноленту, которая быстро прокручивала перед моим внутренним взором всё, что со мной происходило в Кэтанге с самого первого своего появления там в девять лет и до последних событий по поиску пропавшего в нашем мире колдуна.
— Ну, как ты? — заботливо наклонился ко мне любимый.
— Нормально, — ответила я, прислушиваясь к своим ощущениям.
Стэнн хотел обнять меня, но я сделала останавливающий жест и, отстранившись, обхватила руками голову:
— Подожди. Я… Мне надо привыкнуть. Воспоминания… Их так много… Но они ещё не стали моими… У меня ощущение, что я какое-то кино смотрю о приключениях Селены. Подожди немного.
Стэнн отступил и, сев на диван, встревожено спросил:
— Но у тебя всё нормально? Я не почувствовал никаких опасных изменений.
— Я не знаю, — пожала я плечами. — Мне раньше не приходилось с этим сталкиваться. Если ты не почувствовал, значит, всё в порядке.
Я и сама ощущала, что всё прошло великолепно. Другое дело, что, осознав, наконец, глубину нашей со Стэнном любви, я неожиданно испугалась этого чувства. Я вдруг поняла, что всё это время Стэнн любил не меня реальную — девицу хоть и симпатичную, но весьма несовершенную, немного взбалмошную, с кучей тараканов в голове, а Селену — юную, жизнерадостную, любознательную, лишённую недостатков, всецело преданную ему, такую, какой так легко мне удавалось быть во сне. Но теперь сны закончились. И Стэнн, лишившись Селены, очень быстро поймёт, что я не смогу ему её заменить. И тогда его любовь пройдёт… И хороша я буду в Кэтанге — без родных, без друзей… без любимого человека…
Закусив губу, я встала и отошла к окну.
— Селена, ты чего?
Стэнн подошёл ко мне и положил руки мне на плечи, но я вывернулась из его объятий и, отступив, пробормотала:
— Ничего. Просто я… Давай лучше спать. Я тебе здесь постелю, ладно? На этом диване.
Стэнн ошеломлённо посмотрел на меня, хотел было что-то сказать, но сдержался и только головой кивнул:
— Как скажешь…
И, сев на табурет, стал рассматривать свои руки так внимательно, словно первый раз их увидел.
— Я пошла в душ. Когда вернусь, приготовлю тебе постель, — дрожащим голосом сказала я, пятясь к выходу.
— Конечно, — согласился Стэнн. — Я подожду.
Я закрылась в ванной, залезла под душ и — разревелась чуть не в голос. Ну, что ж я за идиотка такая? Так мечтала оказаться рядом со Стэнном наяву, а не во сне, так ждала возможности перебраться к нему насовсем и стать членом их семьи… Вот она, возможность — сидит сейчас в гостиной и расстраивается из-за моей дурости. Конечно, держится парень молодцом, делает вид, словно всё идёт так, как и должно идти, но я-то его не первый день знаю, я же вижу, как он огорчён и разочарован. Столько сил положил на достижение своей — нет, нашей! — мечты, а я вдруг повела себя так, будто мне это и не надо было вовсе. Стоило ли тогда всю эту многоходовую комбинацию по возвращению мне памяти выстраивать?