Предполагается, что остальное я должна буду смотреть из вип-ложи, вместе с Эллиотом и Алексом.
– Просто иди по этому коридору, он приведет к лестнице. Спускаешься, проходишь в дверь – это партер. Оттуда ты уже, думаю, сама найдешь путь к вип-ложам. Они на следующем ярусе.
На голове у него наушники. Секунду спустя Дин теряет ко мне интерес – видимо, кто-то что-то сказал в микрофон, и, похоже, не очень приятное: лицо менеджера стремительно бледнеет, а вид у него становится таким взвинченным, будто это не человек, а заводная игрушка.
– Спасибо, думаю, разберусь.
Голос мой звучит намного увереннее, чем я на самом деле себя чувствую. Дин уносится прочь, а я бегу по коридору, пытаясь следовать его инструкциям, пока они окончательно не выветрились из головы. Ной выступает не так уж долго, и я не хочу упустить ни одного момента.
Перехожу на трусцу, аккуратно пробираясь через лабиринт закулисья, практически влетаю в дверь, ведущую к партеру, – и тут же оказываюсь в толпе. Здесь, внизу, куда шумнее, чем за сценой. Бухают колонки, и девушки (а толпа в основном состоит из них) верещат и перевешиваются через барьер, отделяющий их от Ноя. Рвутся вперед, отчаянно машут руками в надежде, что им перепадет хоть кусочек его внимания. Кажется, передо мной не люди, не отдельные личности – а единый организм, беснующийся от возбуждения. Перед концертом специально объявляли, чтобы зрители не бросали на сцену никаких подарков, но к ногам Ноя уже летят плюшевые мишки, цветы – и даже лифчики.
Адреналин гудящей волной проносится по моему телу, но стихает, наткнувшись на натянутые, как гитарные струны, нервы. Охранники толкают меня вперед, не давая задерживаться у входа за кулисы, и я оказываюсь в самой толпе. Смотрю наверх, на балкон, ищу Эллиота. Мне везет: они с Алексом стоят прямо у перил ложи. Обнявшись за плечи, слушают Elements, не сводя глаз друг с друга. Невыразимо романтичный момент, даже сердце рвется из груди.
Они тянутся навстречу друг другу. Хватаю телефон и щелкаю их, дико жалея, что оставила камеру в гримерке Ноя. В зале темно, но фотка все равно получается жутко красивая. Не могу дождаться, когда покажу ее Эллиоту. Ему понравится – он уже целую вечность мечтает о снимке вместе с Алексом.
Но сколько ни пытаюсь сфотать парней еще раз, Алекс все время стыдливо отворачивается. Он не очень-то открытый человек, поэтому сильно смущается публичных проявлений своих привязанностей. Эллиоту с ним действительно понадобится все терпение, да мой друг и так знает, что нельзя торопить события. Но с этим им так или иначе придется справляться вместе.
Кто-то врезается в меня. Телефон летит на пол. Я оборачиваюсь.
– Эй!
Девушка, похоже, даже не видела, что толкнула меня. Неудивительно – она чрезвычайно занята подпеванием Ною и увлеченно прыгает на месте. Ищу телефон и нахожу его у нее под ногами.
Набравшись духу, ныряю в толпу. В следующее мгновение телефон от меткого пинка улетает по липкому полу еще дальше.
– Ой, прости! – кричит девушка. Слава богу, на этот раз она меня замечает.
– Без проблем, – отвечаю я, но слова застревают в горле. Мне нужен мой телефон. Наклоняюсь и пытаюсь отследить, куда он отлетел. Но каждый раз, когда кажется, что я его вижу, бедную трубку отбрасывают еще дальше.
Кто-то наступает мне на пальцы. Вздрагиваю, отшатываюсь – но хватает и одной секунды: телефона я больше не вижу. Сердце на мгновение замирает, а в следующий момент я замечаю трубку на маленьком пятачке, на котором не видно, слава богу, ничьих ног. Падаю на пол, тянусь за ней – но телефон снова выбивают практически у меня из рук. Всматриваюсь в море ног и вижу, как кто-то поднимает его с пола.
– Эй, это мой! – в отчаянии кричу я и ползу на четвереньках, проталкиваюсь через толпу. Меня каждую секунду могут растоптать, но мне плевать.
– Что ты творишь?!
– Какого черта?!
Не обращаю внимания на гневные вопли, пробираюсь через лес голых ног и рваных джинсов. Бесполезно. С телефоном можно попрощаться.
Я встаю, пока меня не затоптали окончательно, лихорадочно высматриваю в толпе воришку. У всех вокруг – совершенно одинаковые лица: восторженно распахнутые глаза и взгляды, прикованные к сцене, к моему парню. Я единственная, кто не пялится на Ноя. Меня снова толкают в плечо, так что я практически падаю на девушку позади меня. Она злобно верещит. Слава богу, толпа заглушает ее слова, но я-то знаю, что дружелюбием в них даже не пахнет. Пытаюсь извиниться, но понимаю, что зажата со всех сторон. Ни пошевелиться, ни вздохнуть.
Впереди над головами я вижу яркие красные буквы «ВЫХОД» и пытаюсь к ним пробраться. Словно попала в сильное течение, и теперь этот поток грозит похоронить меня под собой. Отсюда слышно, как Ной разговаривает с поклонницами между песнями, – но такое ощущение, что до него на самом деле миллионы миль.