Уэстон откинул голову назад и рассмеялся.
Как он смеет смеяться надо мной?
Я собираюсь убить его.
– Прекрати смеяться, - прорычала я.
Он не останавливался, и я представила, как царапаю его лицо. Моя кровь разгорелась, и я захотела пустить ему кровь.
Я остановилась в замешательстве, пытаясь разобраться в своих бушующих мыслях. Но затем в поле зрения появилось самодовольное лицо Уэстона, и гнев, скопившийся внутри меня, взорвался. Я не смогла удержаться от того, чтобы наброситься на него.
– Приятно знать, что ты действительно ненавидишь меня, - засмеялся он, схватив меня за запястья, прежде чем я смогла его оцарапать.
Красный поглотил мое зрение, и я оседлала его, пытаясь нанести любой возможный ущерб. Ярость захлестнула меня. Он собирался заплатить. Кровью.
– Конечно, я тебя ненавижу! Я ненавижу тебя! – я кричала на него, одновременно сильно ударяя коленом туда, где было бы больнее всего.
– Черт, - он закашлялся и отпустил мои руки, чтобы подвинуть колено.
Я воспользовалась его рассеянностью, чтобы вонзить ногти в его бицепс. Закапала кровь. Это удовлетворило красную дымку.
– Хватит, - прорычал он.
– Я скажу, когда этого будет достаточно! – я закричала, прежде чем моя ладонь ударила его по лицу.
Меня швырнули на спину, прежде чем я успела моргнуть. Уэстон прижал мои руки к земле, в то время как его тяжелое тело накрыло мое. Я взбрыкнула, яростно пытаясь сбросить его.
– У тебя совсем нет здравого смысла, не так ли? – его тело тяжело навалилось на меня, почти перекрыв мне доступ воздуха.
– Отстань от меня! – я закричала.
Красный цвет в моем сознании вскипел, я ненавидела быть пойманной в ловушку.
– Сделай глубокий вдох и успокойся. Я не сдвинусь с места, пока ты этого не сделаешь.
– Тогда ты останешься здесь навсегда! Потому что я убью тебя, когда у меня будет шанс, - прорычала я, и я имел в виду каждое сказанное слово.
Красный цвет поглотил меня, и мне нужна была кровь.
– У меня есть время, - сказал он, как будто ему было так удобнее.
Я извивалась и боролась много минут, но не добилась никакого прогресса.
Без предупреждения красный потускнел, уступив место чему-то ... чему-то более мягкому, чему-то более зудящему, когда я осознала, что всего лишь трусь о его тело, вместо того, чтобы добиться какого-либо прогресса в его движении.
Трусь о всю часть его твердого тела.
Удары моего сердца отдавались в совершенно другом ритме, когда красный цвет отступил в темные уголки моего разума. Мое дыхание сбилось, когда в комнату ворвалась голубая дымка, принося с собой тепло. От его тела, прижатого к моему, каждый дюйм моей кожи покалывало.
Я непроизвольно выгнулась навстречу его телу, нуждаясь в том, чтобы потереться о него.
Накормить голубого.
Уэстон сделал паузу, его пристальный взгляд уловил перемену в моем настроении, прежде чем его глаза потемнели.
– Гнев - это не все, что ты накопила для меня, не так ли, принцесса? – от его глубокого голоса у меня между ног разлился жар.
Мне нужно было услышать больше. Нужно было снова услышать его голос. Он попытался оттолкнуть меня, но голубой не хотел этого. Я не смогла с этим справиться.
Я провела руками по его бокам и прижалась к нему бедрами в каком-то инстинктивном танце, о котором я никогда не подозревала, умоляя его облегчить этот зуд.
– Черт. Остановись.
Это грязное слово только послало еще один импульс тепла по моему телу.
– Скажи это еще раз.
– Что сказать?
Его хрипловатый голос был музыкой в этой голубой дымке. Я покачала бедрами напротив него и застонала, когда твердость встретилась с соединением между моими бедрами. Именно там, где я этого хотела. Нуждалась в этом.
– Черт, - ответила я на его вопрос.
– Ах, черт, - прорычал он.
Он перевернулся и увлек меня за собой. Он оттолкнул меня, но я только заползла обратно к нему на колени. Он издал низкий горловой звук разочарования.
– Ты ненавидишь меня, Каламити.
Он сказал это так, как будто пытался убедить меня. Как я могла ненавидеть его? Он был нужен мне.
Я только обвила руками его шею, когда он встал. Он убрал мои руки с себя и опустил меня у ствола дерева. Он пригвоздил меня тяжелым взглядом; я подумала, что он пытался запугать меня. Мало ли что он знал, голубому это нравилось.
– Не ходи за мной, - предупредил он, прежде чем откинуть ивовые пряди в сторону и выйти под дождь.
Я прислонилась к дереву, испытывая зуд от желания подойти к нему. Пока я не смогла больше этого выносить.
Я не чувствовала, как меня заливает дождь, поскольку мое тело было слишком сосредоточено на мужчине передо мной. Он сидел, прислонившись к стволу дерева, наблюдая за мной горящими глазами. Он не отчитал меня за то, что я последовала за ним, когда я села к нему на колени, оседлав его цепким голубым облаком.