Я хочу взаимности. Симпатии, влюблённости. Любви. Хочу романтики, свиданий. Я была лишена всего этого по своей же вине. Но я этого хочу. И хочу от него. Хочу чтобы он смотрел на меня как на любимую женщину.
Всего этого я не могу ему сказать. Боюсь осуждения, насмешки. Я сама не до конца понимаю свои чувства к нему. Но одно я знаю точно. Быть шлюхой, даже для единственного клиента я не хочу.
— Ева, — Демидов поднялся с места, сделал шаг.
Остановился справа, в считаных миллиметрах от меня.
— Назови это свободными отношениями, как будет тебе угодно, — коснулся пальцами щеки, спустился к губам.
Невольно прикрыла глаза. Такая ласка приятно отзывалась в сердце, да и не только в сердце. Лёгкие мурашки внизу живота от одного только касания. Такое чувство испытывала тол ко рядом с этим мужчиной.
— Это хорошее предложение, — подцепил пальцами подбородок. — Хорошее начало. Для тебя и для нас, — склонился ниже, к губам. — Подумай об этом, — добавил после легкого касания губ.
Подобие поцелуя. Пришлось прикусить щёку изнутри, чтобы напомнить себе о реальности, и чтобы не потянуться на встречу, для большего.
Артём ушёл, оставив после себя неприятное послевкусие. Неприятное, потому что что разумом осознаю, что он не питает ко мне таких сильных чувств. У него ко мне физическое влечение, скорее всего только оно. Готова ли я быть в таких отношениях с ним? Готова ли я вообще хоть к каким-нибудь отношениям?
Глава 17
Новая рабочая неделя. Новые и постоянные клиенты. Новые Тасины истории и самое главное общение с мамой — всё это не смогло меня отвлечь от мыслей об Артёме. Я пыталась абстрагироваться, не думать о нём. Пыталась найти себя хобби, я даже здорово потратилась на краски, холсты и мольберт. Занималась рисованием в свободное от работы время, но всё же возвращалась мыслями к Демидову.
Что я решила? Не знаю. Во мне борются две личности. Первая говорит о том, что сейчас и в ближайшее время мне абсолютно не нужен мужчина. Мне нужно сделать центром своего внимания себя и отношения с мамой. А вторая…вторая растекается лужицей от одной только мысли о нём и единственно что приводит в чувства и вызывает сомнение, так это Глеб.
Иногда мне кажется, что у меня раздвоение личности. Я даже подумываю записаться к психологу, чтобы не одной копаться во всём этом.
— Знаешь, Глеб на самом деле очень даже ничего, — послышался тихий голос Таси.
Мы сидели на полу в её квартире. Арт терапия — так она это назвала. Ей показалось что я слишком загружена и мне нужно разгрузиться. Она знает о моём новом хобби, поэтому самостоятельно перетащила в свою квартиру практически все принадлежности. Докупила себе только холст и пару кистей. Мы рисовали у неё, потому что ей не хотелось оставлять щенка одного. А привести его ко мне не могла, он может что-то испортить.
— Угу… — протянула, старательно работая кистью.
Тася сказала, что у нас интуитивное рисование. То есть мы не просто срисовываем, а просто рисуем. И будь что будет. У неё выходит значительно лучше, нежели у меня, да и понятней. Но терапия есть терапия.
— В смысле…то есть… — опомнилась, прокручивая в голове короткий диалог.
— Ну скажи, что он тебе нравится, ну пожалуйста!
Тася отставила холст, краски, уселась на колени сложив ладони вместе.
— С чего бы это? — спросила, передёрнув плечами.
— Вы были бы идеальной парой, — подсела, ближе продвигаясь на коленках. — я рассказала о тебе маме…
— Тася! — перебила подругу с возмущением.
— Дослушай, — шикнула на меня. — Так вот, она в восторге! Красивая, независимая, трудолюбивая, скромная, — здесь я поперхнулась воздухом прокашлявшись, — наверняка хорошая хозяйка — тут я немного преувеличила, — хохотнула Тася. — Готовишь ты на троечку, но это мы подтянем. И главное Глеб…Ну не говори, что не замечаешь, как он с тебя взгляда не сводит? А на прошлых выходных? Примчался к тебе по первому зову. А ещё знаешь, что? — спросила, растянув губы в улыбке. — Он у меня спросил пару дней назад, не знаю ли я что за павлин в костюме ошивался под дверью Евы. Это ревность, — закивала подруга.
Она говорила с таким воодушевлением и верой в свои слова, что я просто не смогла не рассмеяться в ответ на её речь.
— Я вообще-то серьёзно, — проговорила обиженно, сложив на груди руки.
— Прости, — коснулась ладонью её плеча. — Просто понимаешь…
— Да что тут понимать? — фыркнула. — Тебе двадцать семь — давно пора замуж. Твои яйцеклетки, знаешь ли, стареют вместе с тобой, а я планирую быть тётей и не единожды. Глебу тридцать пять — там не то, чтобы пора, уже срок годности истекает. И не говори, что тебе нравится этот…ну тот громила, который приходил. Или павлин в костюме.