Наташа видела, как Виктор появился в комнате рядом с лежащей на ковре девушкой и начал ей что-то говорить, яростно жестикулируя и показывая на лежащего на полу мужчину, голова которого была залита кровью… Но она никак не реагировала на его слова, вероятно, находясь в беспамятстве… Рядом с головой мужчины Наташа увидела большой стеклянный предмет, похожий на пепельницу, тоже выпачканный кровью.
Оставшись на это недолгое время одна, Наташа дала волю разыгравшемуся воображению, подсказавшему ей, что именно могло произойти только что в квартире Эммы, и памяти – этому куску льда, не желавшему размораживаться. Память вдруг выдала ей почти что реальную цветную картинку из недавнего прошлого: Лена Кравченко лежит на полу, прикрытая красным одеялом… Но вот одеяло сброшено, и Наташа видит ночную сорочку, пропитанную кровью… Убийца не мог предусмотреть, что эту сорочку кто-то вдруг вздумает снять с мертвого тела и что под этой сорочкой под левой грудью этот КТО-ТО увидит маленькую дырочку – след от пули… Не надо быть экспертом, чтобы понять, что такой след может оставить лишь огнестрельное оружие. Пистолет, например.
И только сейчас, стоя возле окна и глядя на то, как Виктор заворачивает тело мужчины в простыню теми же движениями, какими он не так давно заворачивал в одеяло тело Лены Кравченко, Наташа поняла, что Виктор не только не помог ей выбраться из жуткой истории с убитой подружкой, но и ввязал ее в другую – с убийством совершенно незнакомого ей человека. И мозаика, фрагменты которой долгое время не могли совпасть, вдруг сложилась в логически завершенный узор, ошеломивший Наташу своей простотой: а ведь Лена Кравченко умерла не от аборта, а именно от пули. Ее застрелили. Человек, который вошел в комнату как раз в тот момент, когда акушерка делала аборт, испугал ее, и женщина либо сама выбежала из комнаты и бросилась из общежития через окно, оставив все инструменты и прочее, либо он, убийца, ЗАСТАВИЛ ее незаметно уйти… Зачем? Да чтобы в случае, если тело Кравченко первой обнаружит Наташа, смерть подружки выглядела бы как результат неудачной операции… И этим убийцей мог быть только Виктор. А причина убийства, наверное, заключалась в той панике, которой поддалась несчастная Лена, испугавшаяся того, что она, после того, как всем станет известно, каким образом она зарабатывает себе на жизнь… Возможно, между ней и Виктором произошел острый разговор – до прихода акушерки или после ее бегства. Лена и раньше говорила Наташе, что Виктор их попросту обирает и что если ей представится случай расстаться с Виктором, выйти, например, замуж за одного из клиентов, то она сделает это с удовольствием, но перед этим «потреплет этому мерзавцу нервы»… Вот и потрепала. Наверняка ляпнула какую-нибудь глупость, а то и решилась на угрозы… Дурочка!..
Наташа хотела уже сбежать из квартиры, сесть на такси, добраться до вокзала, а оттуда уже на последней электричке доехать до родной Квасниковки, как вдруг увидела на пороге Виктора. «Мне нужна твоя помощь».
Она, как во сне, вошла с ним в квартиру Эммы, по-прежнему находившейся без сознания, и помогла Виктору вынести покойника и перенести его туда, откуда она только что пришла.
– Сиди и присматривай за ним, а я к ней…
И он снова ушел, оставив ее с этим мертвецом…
Наташа бросилась к окну и увидела, как Виктор за руку выводит Эмму из дома, усаживает в свою машину и куда-то увозит…
Понимая, что она стала не только свидетельницей, но и участницей какого-то страшного действа, задуманного Виктором в отношении Эммы, Наташа по-настоящему испугалась. Надо было срочно принимать решение, причем то единственное, способное что-то по-настоящему серьезно изменить в ее жизни, но в случае, если ей это не удастся, принесет смерть: ей оставалось только одно – бегство, и немедленное…
Она посмотрела на небольшой кейс, который Виктор оставил на столе и в котором, как надеялась Наташа, были хоть какие-то деньги, взяла его, выбежала с ним из квартиры и остановила первую попавшуюся машину…
С. Июль 1994 г.
Какой-то мужчина что-то ей говорил, но Эмма не слышала его. Она видела перед собой лишь паркет и ковер, залитые кровью, окровавленную хрустальную пепельницу и желтый бархатный камзол в каплях крови.
– Кто вы? – спросила она, чувствуя, что жизнь ее заканчивается вот здесь, в этой самой квартире, на этом ковре. Этот человек, наверно, все видел и слышал… И вообще, что он здесь делает? И как он здесь оказался? И где Юрий Александрович Холодный, ее дядя, которого она убила вот этой самой пепельницей? Его тело, наверное, уже увезли…
– Где он? – Эмма с трудом разлепила губы и головой кивнула в сторону кровавой лужи.