– Я взобралась на вершину горы Ликавиттос, захотела полюбоваться с высоты видом города да так и осталась там до самого рассвета. Знаешь, каким потрясающе красивым был закат! Мне нужно было побыть одной и все хорошенько обдумать. Домой я больше не вернусь!
– Что тебя вынудило пойти на такой крайний шаг? – ласково спросила у нее Джоан.
– Не что, а кто! Ты и вынудила! – Пенни взглянула на подругу полными слез глазами. – Вспомни, сколько раз ты мне говорила, что моя жизнь никчемна, бесполезна, что я должна работать и сама зарабатывать деньги себе на пропитание.
– Прекрати! – протестующим тоном воскликнула Джоан, энергично разрубив воздух рукой. – Я никогда не говорила тебе подобной ерунды! Так что попрошу не валить все с больной головы на здоровую! Вполне возможно, я указывала на некоторые различия, которые действительно существуют между тобой и менее обеспеченными людьми, но и только! Как ты можешь так жестоко обойтись со своей семьей после всего того, что они для тебя сделали? Особенно с сестрой!
– Если я вернусь в Англию, они меня уничтожат. Понимаешь? Больше они никогда не выпустят меня сюда! Ни под каким предлогом.
– Почему ты так решила? Не стоит драматизировать ситуацию. Ты обязана встретиться с родителями и обсудить с ними все глаза в глаза. Ведь твой побег, в сущности, не решил ничего. Ничего! Понимаешь? – Джоан уселась рядом с подругой на кровать. – Ты сейчас похожа на капризного ребенка, который разобижен на весь белый свет. Подумай, каково сейчас твоим родителям! Ведь они доверяли тебе, отпустили сюда, а ты взяла и обманула их!
Пенни вскочила с кровати и ринулась к дверям.
– Я не понимаю, на чьей ты стороне!
– На твоей, конечно! Но если берешься за какое-то дело, то делай это с головой. Зачем сжигать за собой мосты? Семья есть семья, с этим не шутят.
– Я написала им письмо, в котором все объяснила. Домой я не вернусь.
– Тогда объясни им еще раз свои мотивы, пригласи их сюда. Пусть приедут и посмотрят, как ты тут справляешься одна. И, уж пожалуйста, будь добра, ступай и извинись перед Брюсом. Ты его поставила в очень неловкое положение.
– Он к этому не имеет никакого отношения!
– Так уж и не имеет! А мне кажется, именно его присутствие делает этот город для тебя еще притягательнее. Я не слепая, Пенни! Ты следуешь за ним по пятам, словно щенок, по уши влюбленный в своего хозяина.
– Неправда! Ничего подобного! Замолчи!
– Обойдемся без истерик, ладно? Я ведь стараюсь как лучше. А теперь пошли перекусим чего-нибудь и подумаем, можно ли починить хотя бы пару из тех мостов, которые ты так опрометчиво сожгла.
Пенни нашла Брюса на теннисном корте. Он в одиночестве отрабатывал подачу мяча, перебрасывая теннисные мячи один за другим через сетку. При виде Пенни, разглядывающей корт через металлическую сетку ограждения, он рассмеялся.
– Итак, наша пропажа нашлась! – воскликнул он и послал мяч в самый дальний угол площадки. – Вы тут такой переполох учинили. По моим прикидкам, половину британского посольства снарядили на ваши поиски.
– Мне очень жаль, что они и вас приплели к моему исчезновению. И напрасно они паниковали. На то не было никаких причин. Просто мне нужно было побыть в одиночестве и все хорошенько обдумать. А сейчас я оказалась в таком глупом положении.
– Уолтер вообще вообразил, что я уволок вас к себе в берлогу! – Брюс рассмеялся, но глаза его были серьезны. – Разве я посмел бы! Вы прелестная девочка, только я вот не из тех, кто создан для всяких романтических историй, заканчивающихся помолвкой. Тем более сейчас, когда на горизонте маячит война. Сразу же после окончания курсов я возвращаюсь в Англию и поступаю на военную службу, пока у меня еще есть право выбора. Если начнется драчка, то все здешние археологические дела прихлопнут в два счета. Не до того будет. А потому мой вам совет: постарайтесь извлечь максимум пользы из своего пребывания в Греции. Группа Джона Пенделбери в скором времени отбывает на Крит. Хороший шанс! Пошли выпьем по чашечке кофе. Полагаю, вы сегодня прободрствовали всю ночь. Не могу допустить, чтобы такой нежный цветок увял на моих глазах.
Брюс нашел уютное местечко за столиком в одном из уличных кафе и заказал кофе. Пенни валилась с ног от усталости, но на душе у нее стало спокойнее. Брюс с необыкновенной легкостью разметал в разные стороны все ее романтические бредни касательно самого себя и сейчас разговаривал с ней как старый добрый приятель. Им принесли огромный кусок пахлавы, насквозь пропитанной медовым сиропом, и они решили разделить его по-братски, то есть пополам. Пенни изо всех старалась не перемазаться сиропом, аккуратно откусывая каждый кусочек, а Брюс лишь весело посмеивался, наблюдая за ее тщетными попытками. Но вот он посерьезнел и, вперив в нее немигающий взгляд своих темных глаз, заговорил совсем другим тоном: