А тем временем Данько Кряж, человек большого хозяйственного опыта, убедительно доказывал, что и земли у них подходящие, сильные урожаи собирают. Сами небось знаете?
Он искушал соседей так бесхитростно и простодушно, что не возникало и мысли, чтобы у этого человека были тайные соображения. Просто, мол, из добрососедских отношений жаждут Кулики породниться. Буймир на этом не только не потеряет, еще и в выигрыше окажется. В самом деле, общая ферма будет - хлевов не придется ставить (одного леса сколько бы пошло), трудодней не расходовать, животноводов новых не заводить... Буймир столько племенного скота развел за годы председательства Павлюка, что, пожалуй, на всю округу хватит!
У Павлюка голова кругом пошла от его уговоров. Он с удивлением поглядывал на лоснящиеся, будто салом натертые, пышущие здоровьем щеки Данька Кряжа.
Приятно, думаете, Родиону слушать, как соседи расточают похвалы Павлюку? Так и вьются вкруг него. Это он, оказывается, племенной скот развел, сад насадил, электростанцию выстроил. И Родион, насупившись, буркнул:
- Как ферма - так объединяться, а как сено - так каждый сам по себе!
Он доставил немалое удовольствие охотникам посмеяться над Куликами: "Что, съели?" Особенно старались Мусий Завирюха с пастухом Савкой - ну и вредный народ. Где, мол, Куликам, уперлись глазами в междуречье, горы им весь мир закрыли, дальше и свету не видят. Доброполье, раздолье, простор, сенокосы над Пслом... Откуда теперь взять по пуду сена на трудодень, если скот надо разводить? Партия направляет развитие хозяйства в интересах народного благосостояния и процветания страны. Кулики и призадумались: то бы на базар отвезли сено, продали по сходной цене, а теперь - заводи ферму. Когда-то еще приплода дождешься? Вот Кулики и норовят к готовенькой ферме прилепиться.
- Самим надо заводить ферму, - говорит Павлюк, - Буймир от фермы получает не меньше доходов, чем от земли: и трудодень богаче, и государству польза немалая. Кто может рассчитывать, посадив сад, с первого же года собирать урожай? Как можно наладить хорошее зерновое хозяйство, когда нет скота и, значит, нечем удобрять землю?
Мусий Завирюха воспользовался случаем и повернул разговор на то, что приходится бороться с отсталыми настроениями. Не на Кулики ли намекает? Данько Кряж не рад, что завел разговор. Знатные гости все это слышат, подмечают и очень доброжелательно относятся к словам Мусия Завирюхи.
А тут еще Текля - тоже, надо сказать, за словом в карман не полезет вспомнила под дружный хохот:
- Давно ли Данько девчат высватывал за сено в Кулики?
Гости имели полную возможность удостовериться, какой разгром учинили буймирцы соседям. Своей фермы не завели, а норовят на готовенькое прийти.
В разговор вступил пастух Савва:
- Долго ли еще намерены Кулики торговать сеном, пора самим ферму заводить!
Родион Ржа подчеркнуто громко, со всей твердостью и решительностью поддержал его:
- Правда!
Внимание гостей обратилось на него.
Но тут Мусий Завирюха развел скучную канитель - слышано уж все, переслышано - стал хвалиться колхозным садом, да скотом, да большими доходами.
Устин Павлюк, мол, десяток лет руководил, заложил фундамент, развел скот, а нынче бьется над выращиванием новой породы, не без помощи ученых, конечно. Уж не в заговоре ли они против Родиона?
Ученые гости с уважением смотрят на Павлюка. Родион все примечает, даром что глаза осовели, неприязненно косится на своих недругов. Черт знает до чего могут довести человека. Ведь по всей Украине через гостей молва пойдет. Разговор продолжал вертеться вокруг фермы, будто на ней свет клином сошелся, будто там всеми делами один Павлюк ворочает. Да еще Марко с Маврой.
А к кому же, как не к Родиону, Наркомзем командировал представителей на ферму, ставшую образцом на всю Украину! И в соседней области о "Красных зорях" слава идет. "Кто там председатель?" - поинтересуются. "Родион". "Кто там порядок наводит?" - "Родион". - "У кого корова Самарянка шестьдесят литров в сутки молока дает?" - "У Родиона".
Суровая действительность безжалостно развеяла приятные мечты. Увы, не Родион в центре внимания. Гости поднимают бокалы за Устина Павлюка, его расспрашивают, им восторгаются. И Устин Павлюк с достоинством дает пояснения - как же, знаток своего дела! Хозяин! А к Родиону ни одна душа не обращается! Порой Родиону начинало казаться, что ему бы, пожалуй, следовало оказывать поддержку Павлюку, развивать ферму, пестовать новую породу скота, по-настоящему поднимать общественное хозяйство. Но как на это взглянут его дружки - кладовщик Игнат, завхоз Селивон? И без того шпыняют: на ферму все сено ухлопываем. Это сколько бы сена пришлось на трудодни? Пятьсот пудов на двор, не меньше. Озолотиться можно. И Родиону подчас бывает трудно разобраться: не его ли это собственные мысли, до того они совпадают с мнением друзей? Куликами теперь, правда, не станут больше допекать, потому что Кулики сами завидуют соседям, не прочь объединиться с зажиточным Буймиром, чтобы избавиться от хлопот - самим ферму не заводить.
...Завидное зрелище! Статные, нарядные доярки обступили Марка. Румяные, кровь с молоком, поблескивают в улыбке белыми зубами, жадно выспрашивают, как ему удалось добиться рекордных надоев. Прогремел на всю область.
Пастух Савва также чувствует себя героем, беседует с зоотехниками и учеными о зеленом конвейере. Летом пастбища выгорают, зато сочные корма жито, вика, суданка, кукуруза - молоко гонят. Надо, чтобы круглый год сочные корма не переводились. Зимой - тыква, свекла. Устин Павлюк выработал было кормовой севооборот, так заведующий райзу Урущак воспротивился. А с ним и председатель колхоза Родион Ржа.
Свете тихий! Что слышит Родион?..
Пастух берет на себя смелость осуждать районное руководство.
А Савва, подхватив под локоть почтенного, в золотых очках ученого с седой бородкой, что-то запальчиво говорил ему, колотя себя в грудь. Высоколобый, с худощавым мягким лицом, Софрон Иванович внимательно слушал, как пастух горячо внушал ему, кивая в сторону Родиона:
- Вот что! Психология не та у него! Психология не та!
И высокие гости с сожалением и укором посматривают на председателя, а доярки и телятницы бросают на него недоброжелательные и даже насмешливые взгляды.
А об Устине Павлюке и говорить нечего. Будто ясная заря сияет, тонкий казацкий ус покручивает. С гостями только и говорит.
Родион Ржа тоже порывается вставить словечко - не то подумают, что председатель ни аза не смыслит в делах племенного животноводства.
- А кто навел на ферме порядок? - громко спрашивает он.
Да, как на грех, никто не слушает его. А вот начали колхозники Теклю превозносить - так гости сразу услышали. Когда Родион сострил, что климатические условия в их Буймире уж очень благоприятные для девчат, гости даже не улыбнулись.
Родион попробовал затянуть песню. Пел он с таким выражением, словно собирался кому-то затрещину дать. А голос что гром:
Над озером чаечка вьется...
Но никто не подтягивал, все вдруг примолкли, и Родион с голосу сорвался. Не станет же он драть горло, когда все молчат, не подтягивают (не без умысла, конечно!), лишь поводят на него недоуменными взглядами. Всё проделки Павлюка, не иначе.
Гости беседуют с Павлюком, Марком, Маврою, даже с пастухом Савкой тоже нашли профессора! - о сквозных звеньях, о комплексной системе, о том, что бишкинская ферма плетется в хвосте, а "Красные зори" на первом плане.
Софрон Иванович тоже расспрашивает, но больше дает советы по выхаживанию и выпаиванию чистопородных телят.
- Скот у вас рослый, упитанный, молочный - говорит Софрон Иванович, умело отобрано стадо, привиты новые наследственные качества, ферма действовала в соответствии с указаниями института.