– Попробую. – Она, как всегда, казалось, витала в облаках.
– Я только хочу обратить твое внимание. Если Арик не исправится, то у него могут возникнуть проблемы с переходом в следующий класс. Я говорю это тебе, хотя должен был бы вызвать родителей. Я понимаю, что им не до репетиторов. Но если вдруг возникнут какие-то трудности, любые, – он откашлялся, – ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью.
Он почувствовал, как у него краснеют кончики ушей, и поправил очки. Девушка наверняка не поняла двусмысленности его высказывания. Она смотрела на него не моргая.
– Я могу идти?
Моника пошла прочь, сгорбившись. Географ наблюдал за ней, пока она не скрылась за дверью. Потом встал и обвел взглядом школьный двор, предполагая, что вскоре увидит ее там, так как это был ее последний урок.
Напротив школы стояло спортивное авто. Это была оранжевая «ламборгини», издалека отдающая темными делишками. Когда Моника вышла из школьной калитки, водитель выскочил из машины и подошел к ней. Учитель снял очки и прищурился. Он узнал этого парня. Несколько лет назад он учился здесь. Это был один из близнецов Староня, автомеханика. Моника молча прошла мимо высокого блондина, но, когда он схватил ее за плечо, вынуждена была остановиться. Под давлением ее взгляда он убрал руку. Географ заинтересованно смотрел на этих двоих и думал, что может быть между ними общего. Они не были похожи на пару. Перекинулись парой фраз, потом парень открыл дверцу машины и девушка села в нее. Раздался рев мощного двигателя, и авто тут же исчезло из виду. Географ почувствовал укол зависти, не понимая, чего это касается больше: машины или девушки. Он тоже был когда-то юным и мечтал о многом. Но у него не было отца, который перебивает номера двигателей по заказу мафии. Здесь было два варианта: либо парень присоединится к бандитам, либо отец позаботится о его образовании и разорвет его связь с преступным миром. Так или иначе, легкий старт ему был обеспечен. Учитель после стольких лет работы в школе мог позволить себе максимум покупку проездных билетов для всей семьи. А для того чтобы содержать семью, оплачивать обучение детей, ему приходилось платить соседу за подвоз до Калининграда, ради переправки янтаря все для того же Слона. За счет репетиторства в этом городе прожить было невозможно.
Моника сложила руки на животе, прижимая ладонью поношенную вязаную сумку с учебниками. Костлявые колени были плотно прижаты друг к другу. Между бедрами образовалась щель в форме полумесяца. Мартин не знал, как начать разговор, поэтому пока демонстрировал свое водительское мастерство. Он поочередно нажимал кнопки на панели управления, переключал радиоканалы, пока в конце концов случайно не включил подогрев пассажирского сиденья. Она удивилась, когда почувствовала тепло под ягодицами, но воздержалась от комментария. Какое-то время они ехали молча.
– Куда ты меня везешь? – первой прервала она молчание.
– Сюрприз, – ответил он.
– Я не люблю сюрпризов.
– Именно так я и думал.
– У тебя есть права?
Он засмеялся, скрывая нервозность.
– Ты всегда такая?
– Какая?
– Ну, не знаю. Колючая.
Она посмотрела на него искоса, чем немного испугала.
– Это тачка моего дяди. Взятая напрокат, не ворованная, – уверил Мартин.
Он свернул с шоссе. Дальше они ехали по узкой асфальтированной дороге, вдоль трамвайных путей и как раз обгоняли «восьмерку». С другой стороны тянулся лесной массив.
– Я знаю, на какой пляж ты меня везешь, – объявила она. – На Стоги. Это наш пляж.
– Ваш?
– Там познакомились наши родители. Видимо, Пшемек тебе показал. А романтическую историю не рассказал?
Впервые он увидел на ее лице искреннюю улыбку.
– Отец вынырнул из воды, а мама в него влюбилась. Эта любовь породила семерых детей: я, Пшемек, Арик и четыре сестры.
– Мы нашим детям будем рассказывать то же самое, только наоборот. Ты вынырнула, а я… – Он смущенно улыбнулся. – Ты же видела меня тогда, правда? Неделю назад. В душе.
Растерянность придавала ей очарования.
– Я не хочу детей.
– Я тоже, – уверил он ее. Возможность иметь детей была для него сейчас намного более абстрактной, чем возможность смерти.
– Я знаю, чего ты хочешь. – Она взглянула на него. Мартин почувствовал, что краснеет. – И не встречай меня больше у школы.
– Я и не приходил. – Он зло стиснул зубы. Сегодня ночью он устроит братику темную… Только вот он никак не мог сообразить, когда и как Войтек мог узнать о Монике. Пшемек не должен был проболтаться.