Джек обнял меня за талию и притянул к себе, прижавшись грудью к моей спине. Он точно знал, что я чувствую. Он дышал спокойно, нарочно совсем рядом с моим ухом, чтобы и мое дыхание стало таким же мерным.
— Хочешь знать, как я в первый раз увидел тебя? — сказал он, коснувшись губами моего уха.
Я знала эту историю, но все равно кивнула.
— Твоя семья тогда только переехала. Тебе было… сколько тебе было, Бекс?
Я пожала плечами, а он провел пальцами по моим волосам, успокаивая меня. Он знал ответ.
— Тебе было одиннадцать, — сказал он. — Мне было двенадцать. Помню, Джои Веласкес рассказал о новой хорошенькой девочке по соседству. На самом деле он сказал «клевая цыпочка». Но я об этом не думал ни секунды, пока не увидел тебя на бейсбольном поле. Мы тренировались в парке, а ты с семьей приехала на пикник. У тебя была такая копна волос на голове, что лица было не видно. Помнишь?
Я кивнула.
— Я знаю, чего ты добиваешься.
Он не обратил на мои слова никакого внимания.
— Мне хотелось узнать, прав ли был Джои насчет «клевой цыпочки», я пытался рассмотреть твое лицо, но ты даже не глядела в нашу сторону. Я бросал мяч через все поле, бегая с базы на базу, чтобы привлечь твое внимание, но тебя нисколько не волновало мое рекордное сверхчеловеческое представление.
Я улыбнулась и медленно выдохнула. Я столько раз слышала эту историю. Ее привычность наполняла меня теплотой.
— И что ты сделал? — спросила я, точно зная ответ.
— Я сделал единственное, что пришло мне в голову. Размахнулся битой, повернулся в твою сторону и ударил по мячу.
— Выбросив мяч с поля самым идиотским способом, какой только возможен, — продолжила я.
Я почувствовала, как он усмехнулся.
— Ага. Я решил, что ты, чтобы подать мне мяч, подойдешь совсем близко ко мне, потому что… — Он подождал, пока я закончу за него.
— Потому что кто-то ошибочно решил, что я подаю, как девчонка… — тихо сказала я.
Джек прижался губами к моей голове перед тем, как заговорить:
— Конечно, было очень глупо так думать. Ты, стоя там, ударила по мячу так сильно, что он улетел дальше, чем любая девчонка или даже парень мог бы его закинуть.
— А меня как раз тогда родители заставляли играть в софтбол.
— Все в нашей команде просто обалдели. А ты так пожала плечами, будто это самое обычное дело, и села обратно к родителям. И снова ноль внимания на меня. Так что план мой с треском провалился. Я не только привлек к тебе внимание всех на поле, что в мои планы совершенно не входило, но еще и получил от тренера, который никак не мог понять, почему я вдруг решил бросать мяч в противоположную сторону.
Это сработало. Дыхание мое успокоилось. Я повернулась к Джеку лицом, обняла его, прижалась к нему ногами.
Я провела сотню лет с Коулом точно в таком же положении, но то не имело ничего общего с этим. Никакие внешние силы не удерживали нас. Ничто потустороннее не примешивалось к нашим объятиям.
Нет. Джек хотел, чтобы я была рядом, потому что хотел именно меня. Разлучиться с ним сейчас было бы хуже всего, что когда-либо случалось со мной. Разлучившись с ним сейчас, я бы истекла кровью.
Я не сказала ему этого. Не нужно было.
Мы лежали так несколько часов — я прижималась головой к его груди — изо всех сил стараясь не заснуть. Как если бы мы могли остановить время.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Сейчас
Мой дом. Осталось несколько часов.
Утром Джек поехал за Уиллом, а я пошла на кухню и взяла ручку и два листа бумаги. На этот раз я напишу письма для папы и Томми. Они единственные, с кем стоило по-настоящему попрощаться. В письмах я попыталась объяснить, что ухожу и никогда не вернусь. Я постаралась выразить свою любовь. Постаралась успокоить их. Я старалась.
Закончив, я сложила письма и сунула под коробку с молоком. Не считая редких ужинов, таких как вчерашний, в наше семье молоко пили только на завтрак, поэтому я могла быть уверена, что папа не найдет письма раньше завтрашнего утра. Если мне удастся вернуться, я заберу письма раньше, чем их прочтут.
Джек приехал через час.
— Прости, я не мог найти Уилла.
— Он трезвый? — спросила я.
Он кивнул.
— Вполне. Достаточно, чтобы самому вести машину. Ты готова?
Я оглянулась на пустой дом, где оставила письма для родных, и снова повернулась к Джеку.
— Да.
Джек взял меня за руку и повел к машине. По пути я смотрела на него. Солнце освещало его голову сзади, светило сквозь пряди его волос, и мне казалось, что именно таким я вечно буду помнить его.