— Неплохое начало, — одобрил Таенн. — Надеюсь, сегодня мы поймем, кто он.
— В смысле — кто он? — не поняла Айрин.
— Кто именно этот кот. Они, знаете ли, бывают разными. Да не бойтесь вы его, не надо, — попросил Таенн. — Поверьте, вы не тот человек, которому следует бояться собственного кота.
— А что, бывают и такие? — удивилась Айрин. Страх ее полностью прошел, сейчас ей хотелось только одного: погладить кота, чтобы убедиться, что шерсть у него действительно мягкая.
— И не такие бывают, — хмыкнул Таенн. — Ну что, пойдемте завтракать?
Таенн в это утро был одет вовсе не так, как вчера — вместо черной рубашки на нем красовалась золотистая гавайка, разрисованная зелеными пальмами и желтыми лимонами, вместо унылых черных брюк появились фиолетовые шорты, а на ногах имелись кожные сандалии, явно предназначенные для прогулки по пляжу[1].
— Вы сегодня больше не священник? — поинтересовалась Айрин, открывая шкафчик.
— Я им никогда не был, — пожал плечами Таенн. — Благодарю покорно. Такой пошляк, как я, не имеет морального права быть священником. Говорил же, не доверяйте карнавальным костюмам.
— Да мне, собственно, всё равно, — заверила Айрин. — Просто интересно.
— Мне больше интересно, что сегодня дадут на завтрак, — Таенн посмотрел в сторону давешнего шкафчика. — А ну-ка?
В этот раз завтрак, как оказалось, был предусмотрен не только для людей, но и для кота тоже — в этот момент Айрин окончательно поняла, что кот действительно появился тут не просто так, что ей, видимо, предстоит иметь с ним дело еще долго. Вместе с двумя тарелками каши, маслом, хлебом, банкой с вареньем, и фруктами в шкафчике нашлась мисочка с изрядной порцией мелко порезанного мяса, больше всего напоминающего нежирную говядину, еще одна мисочка с вареным порубленным на кусочки яйцом, и маленькая корзиночка с пророщенной травкой. Видимо, это был завтрак именно кота.
Первыми Айрин достала эти мисочки, поставила на стол, и оглянулась — надо решить, где коту будет удобно есть.
Кот решил этот вопрос сам. Он неспешным шагом подошел к Айрин, махнул хвостом, отошел в сторонку, и сел неподалеку от раковины. Взглянул на Айрин, и махнул хвостом еще раз.
— Ясно, — резюмировала девушка, ставя перед котом мисочки. — Ну что ж, приятного аппетита.
— Кофе там есть? — поинтересовался Таенн, заглядывая в шкафчик. — О, замечательно. Полный кофейник. Да еще и сливки…
— Сливки? — переспросила Айрин. — Сливки вредно. Я не буду.
— Почему? — спросил Таенн, искоса глянув на нее.
— Можно растолстеть, — объяснила она.
— Это вряд ли, — заметил Таенн. — Впрочем, неважно. Как вы спали?
— Отлично, — заверила Айрин. — Просто отлично! Приняла ванну с лавандой, и заснула просто моментально. Зря вы меня пугали, Таенн. Ничего я ночью не слышала.
— Хорошо, — одобрил тот. — А ничего странного перед сном не видели?
Айрин замялась — почему-то в этот момент ей не хотелось говорить про комнаты, бесконечный коридор, и появившиеся из ниоткуда кровати. Но Таенн смотрел на нее цепким, выжидающим взглядом, словно держал глазами — и она поняла, что таиться не следует. Он всё равно узнает.
— Коридор, — она запнулась. — Он и так был какой-то слишком длинный, а потом стал и вовсе бесконечным. Коридор и двери, которые в него выходили.
— А что не так с дверями? — поинтересовался Таенн, придвигая к себе тарелку с кашей.
— Они… их стало как-то слишком много, — призналась Айрин. — Две двери оказались открытыми, еще восемь закрыты, а дальше пошли и вовсе нарисованные, не настоящие. Странно как-то. Таенн, а что такое «Объединение трансфигураторов Биголя»?
— Группа такая, — равнодушно ответил Таенн. — Идут четвертую сотню лет в гибере. Срок слишком большой, так что, увы, просто дело времени… а что?
— Сегодня кровати появились, и на матрасах бирки этих самых трансфигураторов Биголя, — объяснила Айрин.
— Ну, понятно, — махнул рукой Таенн. — Стандартная поставка по заявке. Вы ведь думали, что в комнатах должно что-то появиться?
— Да.
— Оно появилось. Вам что-то не понравилось?
Айрин задумалась.
— А как за это платить? — спросила она. — Это же, наверное, не бесплатно?
1
Первый символ. Одежда Таенна представляет собой отображение Сети в состоянии стагнации в представлении визуалов Контроля, а именно — Сэфес. Золото является цветом покоя, фиолетовый цвет — смешение в равных долях миров Индиго и Маджента. При жизни Таенн был Безумным Бардом, но в мире Берега он имеет право пользоваться только символикой оппонентов. Сэфес, попавшие в мир Берега, наоборот, имеют право использовать гармонические звуковые построения, и не имеют права пользоваться цветом.