Кашалот с растерянным видом остался стоять на балконе один. Вряд ли кто-либо из собравшихся внизу мог слышать их разговор. Но фотоснимки этой мизансцены точно обойдут первые полосы газет, в этом можно было не сомневаться. Кашалот проглотил и это.
Роман Петрович подошел к двери с табличкой «Первый путь. Первая платформа». Оглянулся. Вокзал был пуст. Но какое-то странное ощущение тревоги не покидало наместника. Немного успокоившись, Королёв толкнул дверь и вышел на платформу № 1. Его тут же обступили репортеры. Наперебой задавали вопросы, вели записи в блокнотах странными значками стенографии. В таком тесном и шумном окружении Роман Петрович подошел к пятому вагону, расположенному в середине состава. Пятый вагон любого поезда был изготовлен по специальному заказу и предназначался для поездок представителей власти Империи. Конструкция вагона обеспечивала повышенную безопасность пассажиров: толстая внешняя обшивка, бронированные стекла с зеркальным эффектом, полная звукоизоляция.
Ответив на последний вопрос, Королёв поднялся на подножку вагона, где еще некоторое время позировал для фотографов. Раздался громкий предупреждающий гудок локомотива. Газетчики тут же бросились к голове поезда, чтобы запечатлеть момент отправления.
По дальней стороне пирона растянулась шеренга из восторженных горожан. Перед ними бегала уже знакомая наместнику девочка с корзинкой цветов. Стоя на подножке вагона Роман Петрович наслаждался моментом собственного успеха. Еще один город поглощен. Император доволен. Маги остаются подконтрольны.
Королёв вошел в вагон. В сопровождении кондуктора он прошел по узкому коридору до своего купе. Открыл дверь и тут же замер на месте. Удивление наместника было неподдельным. В его купе у окна сидела молодая девушка и читала книгу. Одета она была по последней моде: белая рубашка с высоким воротом, корсет и синяя юбка прямого кроя со складками, волосы подобраны и и аккуратно уложены, голову венчала шляпка с лентой. Королёв находился в добром расположении духа и решил не устраивать разбирательств, а использовать эту случайность с пользой для себя.
– Прошу прощения, – мягко и с учтивостью произнес Королёв, – позволите составить Вам компанию ?
Девушка оторвалась от чтения и медленно повернула голову в сторону наместника.
– Роман Петрович, Вы заставляете себя ждать. – сказала девушка с ноткой упрека в голосе. – Прошу Вас, не стойте же в дверях. Присаживайтесь. Поезд вот-вот тронется.
– Благодарю, – ответил Королёв, но вошел в купе не сразу. Обратился к кондуктору, что-то тихо ему сказал и кинул на ладонь несколько монет. Кондуктор тут же убежал.
– Прошу меня извинить. Но разве мы знакомы ? Разве мы договаривались о встрече ? – спросил наместник, занимая место напротив девушки. Трость и шляпу он положил рядом с собой на свободное место.
Девушка задумалась.
– Нет. О встрече мы не договаривались. Однако, я Вас ждала.
Королёв посмотрел в окно. Горожане не расходились, ждали отправления состава. Кондуктор, выскочив на пирон, подозвал к себе девочку с цветами. Купил все цветы, что у нее остались, и так резво побежал обратно к вагону, что чуть не сбил с ног Кашалота. Градоначальник остановился как раз напротив окна купе, которое занял наместник и неизвестная девушка. Вид у Андрея Борисовича был унылый и обреченный.
– Кто это ? – спросила девушка Королёва.
– Уже никто. Его дни на службе Императору сочтены.
Раздался стук в дверь.
– Прошу прощения, господин наместник. Цветы для дамы, – сказал заикаясь кондуктор. Поставил на столик корзинку с цветами и удалился, не дожидаясь ответа.
– Эти цветы для Вас, – сказал Роман Петрович, не отрывая взгляда от градоначальника. Что-то в поведении Андрея Борисовича его настораживало. Кашалот стоял на месте, не двигаясь, и пристально смотрел в окно вагона.
– Чудесные цветы, – сказала девушка. – Очень мило с вашей стороны.
– Да… – замялся Роман Петрович. Его хорошее настроение исчезло, сменившись на странное чувство нахождения в опасности.
– Очень мило. Но я не люблю срезанные цветы. Они мертвые. – Девушка положила закрытую книгу на колени. Наместник посмотрел на корзинку с цветами. Только что цветущие прекрасные растения завяли, сморщились и почернели. Глаза Королёва округлились, дрожь прошла сквозь тело. Он хотел что-то сказать, возможно даже закричать, но не смог издать ни звука. Девушка вытянула руку и приложила палец к его губам, таким образом показывая, что говорить не стоит, а кричать вообще бессмысленно.
Лицо девушки поменяло цвет на молочно-белый. На щеке расцвел черный цветок. Прожилки лепестков и листьев загорелись красно-желтым огнем. Королёв безмолвно и смирно сидел на месте. Теперь и тело его не слушалось.