Девушка с гитарой

Кайли позволила последнему аккорду растаять в воздухе, а затем заиграла быстрее:

Есть любому, видно, что рассказать
О грехах, что могут жизни мешать,
Я признаюсь, гордость — мука моя.
В прошлый раз рассталась с ней я.

С трудом сглотнув, чтобы усмирить разбушевавшиеся эмоции, вызванные словами, Кайли закрыла глаза и продолжила:

Гордость, прощай, тебя я отпускаю,
Дай им сказать, что все хотят сказать.
И только я сегодня твёрдо знаю,
Ты — хмель дешёвый, ерунда,
Но если наслаждаться — застрянет навсегда.
Ведь есть что-то лучше её.

Даже увлечённая музыкой, она понимала, что её могут услышать в зале, поэтому запела немного тише:

Есть любому, видно, что рассказать
О грехах любви они могут знать,
Я скажу, мой грех не мучит меня —
В прошлый раз рассталась с ним я.
Так уходи, тебя я отпускаю,
И ничего уже не может быть.
Я поняла, мы так и не узнаем…

Кайли оборвала песню перед заключительным припевом.

— Что скажешь? — спросила она, глядя на Тоню, у которой в глазах стояли слёзы. — Эй, что случилось?

— Это было прекрасно, правда. Словно ты знаешь историю всей моей жизни, но, слава богу, это не так.

— Спасибо. — Кайли просияла.

— Но для сегодняшнего вечера эта песня не подходит, — спокойно сказала Тоня, вытирая слёзы салфеткой.

Сердце Кайли ухнуло вниз.

— Не подходит?

— Нет. — Кайли заметила, как глаза Тони посуровели, когда она схватила её за плечо. — Послушай, девочка, мне кое-что известно. Во-первых, работа официанткой в музыкальном баре, скорее всего, не является целью твоей жизни. Во-вторых, я знаю, что ты действительно хочешь добиться успеха в исполнении кантри-музыки, как и любой другой в этом городе. Это замечательно, и я буду всем рассказывать, что знакома с тобой лично. Кстати, погоди, подпиши мне эту салфетку.

Рот Кайли непроизвольно раскрылся от откровенных речей подруги. Она действительно протягивала салфетку и ручку. Кайли медленно взяла её и нацарапала на ней своё имя.

— Но вот что ещё я знаю. Если ты споёшь эту прекрасную песню, слова которой никто не знает, все будут улыбаться, кивать и продолжать пить. Менеджеры и критики будут переписываться по телефону, и кто-то где-то, возможно, скажет: «Это была хорошая песня» или «Она милая». И на этом всё.

— И поэтому…

Кайли всё ещё была слишком ошеломлена, чтобы сказать что-то вразумительное. В её глазах блестели слёзы. Она так усердно трудилась над этой песней, вложила в неё всю душу. Разве плохо быть оригинальной?

— Поэтому ты сейчас поднимешь свою симпатичную маленькую задницу и споёшь кавер на песню Тейлор Свифт или Келли как-то там. Но на свой манер, чтобы публика могла подпевать, не сравнивая тебя с чёртовым оригинальным исполнителем.

— О, и всё? Ну, это проще простого. Спасибо за совет. — Кайли подняла глаза и уставилась в потолок, чтобы не расплакаться.

— Послушай, ты умеешь петь и достаточно хорошо играешь. Ты сексуальна и так далее — и это всё, что им важно. Я бы не тратила своё время и силы, Кайли, если бы ты не сразила меня наповал, но, увы, я знаю этот город. Если бы это была твоя первая встреча с руководителем лейбла, я бы посоветовала тебе блеснуть с этой песней. Но это — бар, и перво-наперво нужно привлечь внимание его посетителей. Приходящие сюда ребята ищут одного. Поэтому исполни то, что принесёт им деньги. Люди хотят услышать песню, от которой у них возникнет желание подняться и подпевать, пить и веселиться всю ночь. Сможешь это сделать?

Кайли с трудом сглотнула, смахнула слёзы и заставила себя улыбнуться. Она выросла без матери. Менее года назад похоронила единственного мужчину, которого когда-либо любила. Потеряла всё в одно мгновение. Конечно, она может это сделать.

— Да. Да, я смогу.

— Вот и отлично. Потому что, как бы они это ни называли, это дерьмо не для любителей. — Тоня встала, одарила её слабой улыбкой и вышла. А Кайли осталась одна, пытаясь решить, что же, чёрт возьми, ей теперь делать.