В защиту Олежки могу сказать, что с такой же маниакальностью он подмечал и красивые черты. Ни новый цвет помады, ни впервые надетые хорошенькие туфельки не ускользали от его болезненно обостренного внимания.
И пусть при расставании он назвал меня «двинутой фригидной кретинкой с зачатками стародевических манер», сейчас я звонила ему с улыбкой на лице.
Олежка долго переспрашивал, кто это, – то ли и в самом деле не узнавал мой голос, то ли делал вид. Расстались мы пять лет назад, и за это время из регулярно закладывающего за воротник актеришки-эпизодника с комплексом неприкаянности он превратился в сериальную звезду. Время от времени его лицо со знакомым брезгливым выражением попадалось мне на страницах газет. Нет, он вовсе не был movie-star с центрального разворота «Каравана историй». Но иногда в рубрике «Сплетни» какого-нибудь заштатного издания упоминалось, что «актер Дрыкин нарисовал на дверце своего „Ford Focus“ Чужого и Хищника – что бы это значило?»
– Да я это, я, Вера. Которая похожа на ухудшенную версию Элизабет Тейлор.
– А, – сразу оживился он, – ну и зачем ты мне звонишь?
– Да так. Хотела узнать, как твои дела.
– Должен сразу предупредить, что я несвободен, – на полном серьезе встрепенулся этот кретин, – я встречаюсь с…
И он назвал имя довольно известной попсовой девочки-припевочки, прославившейся главным образом пристрастием к публичному стриптизу. Ни одна вечеринка не обходилась без того, чтобы с торжествующим «А это видали?!» она не обнажала бы свой силиконовый бюст.
– Поздравляю. Не волнуйся, я ни на что не претендую. Просто хотела пригласить тебя в «Марракеш», чайку выпить, поболтать.
– О чем? – не сдавалась оборона.
– Вот встретимся – и узнаешь.
– Вер, если хочешь сообщить, что беременна, учти, мы не виделись пять лет.
– Какой же ты зануда, – выдохнула я. – Расслабься, мне просто срочно надо с тобой посоветоваться! Именно с тобой.
Зная его пристрастие к халяве и восточным сладостям, я пришла на двадцать минут раньше, заказала огромное блюдо пахлавы home-made и сразу же оплатила счет, чтобы над столиком не висело кокетливого знака вопроса.
Он явился минута в минуту. Загорелый, худой, в свободном джемпере Etro, с новой стрижкой – удлиненные пряди обманчиво хаотично ниспадали на лицо. Едва найдя меня взглядом, Олежка улыбнулся и оценивающе посмотрел сначала на выглядывающую из-под стола туфельку, потом на лежащую на скатерти руку с коралловыми ногтями, и только уже потом мне в лицо, я запоздало подумала, что встреча с невозможно похорошевшим бывшим любовником – удовольствие ниже среднего. За те пять лет, что мы не виделись, он снялся в десяти фильмах (у него были роли второго плана, ну и что?), получил две незначительные кинонаграды, сменил семь girlfriend, две из которых были манекенщицами, накупил дизайнерских вещей. А я?
Вышла замуж за Гениального Громовича и немного раздалась вширь.
Олежка тепло поздоровался, похвалил мой шейный платок и темные очки, и я уже было расслабилась, как вдруг он воскликнул:
– Ну, мать, ты и разжире-ела! Сидишь на диете из ватрушек и пончиков?
Я уныло улыбнулась, подавила рвущееся наружу: «Сам дурак!» В конце концов Олежка не был ни в чем виноват, сама напросилась. Осторожно уточнила:
– Значит, ты и правда считаешь, что я поправилась?
– Как будто бы ты сама не видишь, – фыркнул он. – Постой, ты что, меня для этого позвала?
Этот гад всегда был проницательным.
– В этом вся ты, – фыркнул Олежка, отправляя в рот горсть засахаренных фисташек. – Позвонить через столько лет не для того, чтобы узнать о моей жизни… А чтобы я подтвердил, что твоя задница похожа на духовую печь.
– Спасибо, – я призвала на помощь все запасы своего спокойствия. Пусть видит, что я больше не та истеричка, которая однажды в ответ на его очередной «комплимент» запустила в него фарфоровым блюдом. Кажется, у него до сих пор на переносице шрам. – Я рада, что ты совсем не изменился. Ладно, рассказывай. Читала, собираешься жениться.
– Вот еще, – самодовольно хмыкнул он. – Я пришел к выводу, что женщин надо держать в тонусе. Тогда они ведут себя как шелковые. Честно говоря, в данный момент я встречаюсь с тремя.
– Да ты что? И кто эти несчастные?
– Между прочим, они своей участью вполне довольны. Одна из них поет в группе, пока не очень известной. Другая учится в МГИМО, но я обратил на нее внимание, потому что она похожа на Шакиру. А у третьей ноги длиннее, чем у Адрианы Скленариковой. Представляешь, что это значит? Я сплю с девчонкой, у которой самые длинные ноги в мире!