Я запнулась и замолчала, когда Агнес с грохотом поставила поднос с чашками на столик между нами.
— Я сама налью, спасибо, — поблагодарила хозяйка.
Агнес затопала на кухню, недовольно бурча.
Миссис Форрест снова улыбнулась, на этот раз искренне. И сразу помолодела.
— Вы выглядите довольно испуганной, — заметила женщина. — Все в порядке?
Лучше всего сказать правду.
— Отсутствие вашего мужа разочаровало меня, — сбивчиво начала я. — Он просил… Я — художница.
Впервые в жизни я вслух призналась в этом.
Миссис Форрест молча подала мне чашку чая.
Немного успокоившись, я продолжила:
— Мистер Форрест проявил интерес к моей работе и спросил, можно ли ему показать ее своим друзьям в Лондоне.
Фрэнсис откинулась на спинку стула. Усталость отразилась на ее лице.
— Ах. Его друзья.
— Джону Эверетту Милле, — уточнила я.
— Джону Эверетту Милле? — повторила женщина.
Мое терпение было на исходе. Либо мы говорили на разных языках, либо миссис Форрест очень тупа.
Я повторила нарочито медленнее:
— Он сказал, что покажет мои работы Джону Эверетту Милле.
Не отпив чая, я поставила чашку на столик и поднялась.
— Будьте так добры, сообщите мистеру Форресту о моем приходе. Буду рада видеть его у нас. Спасибо за чай. Не провожайте.
Я не упомянула об отсутствии в доме отца.
Вернувшись, прошла в студию. Темное небо над морем озарялось вспышками молний. Они освещали стену, куда я прикрепила свою «Марианну». Я знала: вышло очень хорошо. Просто уверена в этом. Теперь нужна другая картина, оригинальная и необычная, чтобы Эдвин взял ее с собой.
Я свернулась на диване калачиком и представила себя в кофейне за дискуссией об искусстве с Милле и его друзьями. Я заворожу эти умные головы, ослеплю их остроумными разговорами и захватывающими идеями. То, что я никогда в жизни не произносила ничего остроумного или волнующего, не означало, что не сумею, если будет нужно.
По словам отца, мои любимые художники таили опасность. Но я не согласна. Скоро, совсем скоро я заставлю их есть с моей ладони, как Даниил в логове львов. Вспышка молнии снова озарила комнату. Я потянулась за карандашом, открыла альбом и начала рисовать.
Глава 17
1855
Фрэнсис
Фрэнсис смотрела девушке вслед. Та удалялась, понурив плечи, разочарованная отсутствием Эдвина.
Женщине стало интересно, знаком ли на самом деле ее муж с художником Милле. Маловероятно. Хотя никто не знал, а в первую очередь жена, чем он вообще занимался в Лондоне. Как и то, зачем ему понадобилось ехать в Брайтон. Были подозрения, что муж навещал проститутку. Но Фрэнсис не возражала. Чем равнодушнее он к ней, тем лучше.
Она боялась за Вайолет. Эдвин умел очаровывать. Красивая, талантливая, умная девушка видела в нем своего благодетеля, это очевидно. Вайолет, конечно, не первая жертва ее мужа, но насколько опасным тот может быть, юная леди не представляла.
Фрэнсис разрывалась между желанием защитить своего будущего ребенка, держась подальше от мужа, насколько это возможно, и стремлением помешать Вайолет увлечься Эдвином. Она чувствовала свою беспомощность.
Глава 18
1855
Вайолет
Я с раздражением бросила кисть.
— Думала, будет лучше.
Филипс скривил лицо.
— Уверен, так и будет, мисс. Но если ваш отец узнает, то мне — конец.
Привыкшая к отказам отца, я с удивлением посмотрела на парня. Что-то новенькое! Обычно Филипс слушался меня, не споря. Я вздохнула. Придется применить другую тактику.
— Филипс, милый. Это так важно для меня.
Мои длинные ресницы затрепетали.
Он улыбнулся, сверкнув ямочками на красивом лице и сломанным передним зубом.
— Мисс, вы же знаете, я всегда готов помочь. Но снять рубашку — это слишком, даже для меня.
— Даниил не носил рубашек, — досадливо бросила я.
— Осмелюсь согласиться, — ответил юноша.
Его спокойствие вывело меня из себя. Я с вызовом подняла подбородок.
— Приказываю тебе снять рубашку!
Филипс поднялся и подошел ко мне. Ближе, чем обычно. От него пахло садовыми растениями и потом.
— А я приказываю вести себя прилично, мисс.
Он развернулся и вышел, тяжело и громко топая по лестнице.
Я в отчаянии бросилась на диван. Упущен последний шанс! Отец надолго уехал в Манчестер, а когда вернется, то познакомит меня с мистером Уоллесом, как обещал. Он желал выдать меня замуж к Рождеству, раньше, чем я предполагала. И тогда — прощай мечта о карьере в искусстве. Если только до этого не смогу убедить мистера Форреста взять мои картины в Лондон.