Я задумала нарисовать Филипса в образе Даниила в логове львов. Его худощавое тело было превосходно в выбранной мною позе, но я всегда думала, что Даниил носил только брюки. Несмотря на все мои уговоры, юноша отказался снимать рубашку. А я не знала, как выглядит мужское тело. Я видела их только на картинах. Как рисовать то, чего никогда не видел?
Но от грубости не было пользы. Филипс, как это ни грустно, мой единственный союзник, и без него у меня ничего не выйдет. Я решила извиниться. Мне было больно осознавать, что стремление стать художником изменило меня. Впервые в жизни мне приходилось так много лгать, быть неучтивой и дерзкой. Словно, если я не смогу делать то, что хочу, вся жизнь рухнет. От этой мысли становилось плохо. И, тем не менее, я не могла представить себя вне искусства, настолько оно было важно для меня.
Отбросив сантименты в сторону, я понимала, что у меня проблема с образом Даниила. Я отошла, чтобы с расстояния оценить работу. Изображение мне показалось фальшивым. Прислонившись к подоконнику, еще раз внимательно рассмотрела картину. Нет. На ней Филипс выглядел как деревенский парнишка в логове льва. А мне нужен Даниил. Мне нужна другая модель.
Прижавшись лбом к холодному стеклу, я вгляделась в морской пейзаж. Приближалась гроза. Большие капли дождя уже брызнули на окно. Далекая фигура на пляже внезапно привлекла мое внимание. Мистер Форрест! Немедленно, без малейших колебаний и мыслей о неловкости нашей последней встречи, я схватила шаль с дивана и бросилась вниз по лестнице. Проливной дождь поил иссушенную землю. Я, не обращая внимания на мокрые ноги, шла быстрее, чем обычно, по крутой тропинке на пляж. Там никого не оказалось. Разочарованная, растерянная и дрожащая под промокшей шалью, я несколько секунд наблюдала за серыми волнами, бьющими о берег.
— Вайолет?
Я оглянулась. Эдвин, стоя в неглубокой пещере под скалой, помахал мне рукой, приглашая в укрытие. Радостная, я побежала, чтобы спрятаться от дождя рядом с ним.
— А ливень не утихает, — проговорил мужчина, не обращая на меня внимания.
Он пристально смотрел на нависшие над морем лиловые облака.
Раздались громовые раскаты, дождь усилился. По моему телу пробежала дрожь. Эдвин посмотрел на меня с беспокойством.
— Дорогая Вайолет, вы мерзнете.
Он снял с меня шаль, скинул свой пиджак и укутал им мои плечи. Затем разложил мою накидку на камне.
— Скоро просохнет.
Я улыбнулась, дрожа больше от его прикосновений, нежели от холода.
— Спасибо, мистер Форрест.
Он махнул рукой, протестуя.
— Зовите меня Эдвин. Я думаю, мы друзья, не так ли?
Я кивнула. Он выглядел довольным.
— Давайте посидим здесь немного и переждем ливень.
Он опустился на песчаный пол пещеры, прислонившись к каменной стене. Через секунду я присоединилась к нему, расправив мокрую юбку, чтобы она быстрее высохла. Казалось, мы находились в нашем собственном маленьком мире. Здесь не было обычных правил общества, в котором Эдвин ни за что не назвал бы меня по имени, не говоря уже о предложении посидеть рядом с ним наедине, вдали от строгих глаз дуэньи. Предчувствие чего-то опьяняло. Могло произойти все, что угодно. Абсолютно все.
— Расскажите мне, — попросил Эдвин, — что вас привело на пляж в такой дождь?
— Разочарование. Новая картина не выходит.
Эдвин нахмурился:
— Почему?
Я покраснела, вспомнив о том, как грубо повела себя с Филипсом.
— У меня проблемы с моделью.
Выбирая слова, я объяснила, что хотела от деревенского паренька. Эдвин расхохотался.
— Не смешно, — обиженно ответила я, но поняв, что наоборот, это выглядело забавно, тоже рассмеялась.
Мы дружески общались, пока на пляже бушевала гроза, обсуждали мою картину. Эдвин предлагал идеи, и я старалась их запомнить.
Через некоторое время его рука легла на мои плечи. Наверное, мне надо было отодвинуться, но этот жест показался мне настолько естественным, что я не могла заставить себя пересесть.
— Итак, ваша модель. И убедить парня не получится?
Я покачала головой.
— Нет. Он боится, как огня, гнева моего отца. И я не могу сказать, что виню его.
Эдвин повернулся ко мне, приблизил свое лицо. Снова я подумала, что должна бы отодвинуться, но не стала.
— Я, — сказал мужчина, лицо его было в опасной близости от моего. — Я ничего не боюсь. Ни грома. Ни молнии. И уж точно не вашего отца.
Очень мягко, так, что я едва заметила, он прижал свои губы к моим.
— Я стану моделью для тебя, милая Вайолет.