Договорив, стала вылезать из-за стола, а по дороге со значением глянула на папашу. К счастью, он так ушёл в свои дурацкие мечтания, что даже не подумал нас задерживать. Король, как мне кажется, всё понял. Когда мы все очутились в коридоре и я прикрыла за собой дверь туда, где остался Иоганн Вюрцль, он шепнул мне:
— Понимаю тебя, дитя. Родственники иногда бывают ужасны, но мы вынуждены их терпеть.
Я ответила так же тихо.
— Мы не должны заставлять терпеть других, они не обязаны.
Феофан весело рассмеялся и повторил:
— Понимаю своего племянника. Он не мог выбрать лучше.
Ну вот, снова начинается. А мне казалось, этот вопрос уже решён.
Мы вышли наконец в приёмную и я тут же оглохла. Гвалт тут стоял такой — куда там наши студенты на перерывах! Никогда Альтенбург не видел такого общества! Иностранцы в нашем городе редкость, а сейчас тут с трудом можно было найти пару соотечественников.
Большой зал, который обычно стоял пустым (секретарь не считается), набился битком. Во-первых, здесь были все наши, то есть те, кто спасся из империи. Во-вторых, те, кто был с нами в долине Ласерн тоже подтянулись, я не нашла взглядом всего пятерых, но не факт, может, просто не заметила. А в-третьих, сюда прибыли все, кто имел к нашей экспедиции хоть отдалённое отношение. Ректоры, чиновники, маги из Валариэтана и прочие, кого я знать не знала, но по виду могла сообразить, что люди это непростые. И все говорили, никто не молчал! Неудивительно, что у свежего человека сразу закладывало уши.
Король как-то сразу потерялся, наверное, пошёл искать племянника, а я осталась одна. Заозиралсь в поисках Алана, и тут через весь зал ко мне бросилась Марта. Несмотря на невысокий рост и хрупкое сложение, она разрезала толпу как нож масло, перед ней все расступались. Минута, и она меня обняла.
— Адель, какое счастье! Ты жива, здорова и свободна! Мы с Конрадом всё бросили, как только узнали, что ты в Альтенбурге. Очень хотели тебя увидеть и поддержать!
Действительно, за Мартой как на привязи шагал её муж, а за ними плёлся Генрих.
Опять подстава, причём в данном случае из лучших побуждений. Ничего, я с собственным папашей практически справилась, неужели тут дам слабину? Но не стоит обижать Марту, она как раз ни в чём не виновата. Я обняла эту прекрасную женщину и сказала ей, как я её люблю, как ей благодарна и как рада её видеть.
Следом меня обнял Конрад, а когда отпустил, подпихнул ко мне своего сыночка, на которого успел сверкнуть суровым взглядом, тем самым, знаменитым, от которого у студентов кровь стыла в жилах. Генрих обниматься не полез. Одарил меня кривоватой улыбкой и спросил:
— Ну как, обошлось?
Что именно, уточнять не стал. Если он о нашем перемещении, то да, обошлось. Если обо всей экспедиции в целом, то и подавно. Поэтому я ответила на его улыбку и подтвердила:
— Обошлось, хвала богам. Наконец-то мы все в безопасности.
А затем подпустила шпильку:
— Ты молодец, почти правильно всё рассчитал. Забыл только, что тысячу лет назад столицей Гремона был как раз Альтенбург, не сделал поправку, вот нас сюда и вынесло. Но тебе простительно: ты же не гремонец.
Ничего не сказала про то, что я это упустила при проверке. Но у меня на такие мелочи просто времени не хватило, а у Генриха его было море.
У моего бывшего глаза полезли на лоб. До сих пор это он делал замечания и указывал мне на недостатки, а я их робко принимала и обещала исправиться. И тут вдруг всё переменилось с точностью до наоборот. Я ему указала на его ошибки, да ещё снисходительно их простила. Кажется, это перевернуло его мир. Генрих не стал напоминать о наших былых чувствах и отношениях, что-то скомканно пробормотал под изумлённым взором своей матери и ушёл куда-то вбок.
А я поняла, почему его бросила ведьма. Если он так же вёл себя с нею, как со мной, пытался учить уму-разуму и всячески демонстрировал своё превосходство, то удивительно, как она вообще с ним связалась. Ведьмы такого не терпят, только такие дурочки, как я, да и то по неопытности. Так что если он хотел начать там, где это когда-то закончилось, то сильно просчитался, и сейчас это понял на конкретном примере.
И тут в толпе мелькнул Алан. Из-за своего умеренного роста его плохо было видно в толпе высоких парней, которых среди боевых магов большинство. По традиции же именно они занимали впоследствии высшие государственные должности в королевствах, поэтому преобладали в этом зале и мешали мне разглядеть моего любимого. А он, видно, уже давно меня заметил, но никак не мог протолкаться через всю эту толпу.