После слухов и сплетен Этьен попросил нас рассказать, как на самом деле всё произошло. Я выложила всё, что знала. Начала от того момента, когда меня отправили помогать в сектор А3 и закончила побегом из империи. Юный адвокат этим не удовлетворился, зада мне ещё кучу вопросов о том, как я жила до нашей злосчастной экспедиции, чем занималась и кто всё это может подтвердить. Очень обрадовался, когда я назвала Марту фар Герион. Она будет на процессе и её несложно вызвать в качестве свидетеля.
Как я поняла, главным доказательством моей непричастности должно было стать то, что ни с кем: ни с Аланом, ни с другими участниками, ни с Симоном, ни с чёрными искателями, ни с архимагом Эндором Кассийским я не была знакома раньше.
Про Эндора я слегка сомневалась. Он же преподавал в университете, когда я там стажировалась. По работе мы не пересекались, но в коридорах могли видеться. Тут ничего не докажешь. Вот если бы ведьмы всё-таки приволокли его на суд, тогда другое дело. В Круге Истины он бы во всём признался. Этьен подтвердил мои мысли: он знает, как надо задавать вопросы, чтобы стоящий в Круге не мог увильнуть от честного ответа.
Выходит, в принципе меня трудно в чём-либо обвинить. А вот Алана… В благодарность за сытный обед Этьен выслушал и его, а затем вынес свой вердикт: однозначных доказательств невиновности моего любимого на сегодняшний день не существует. Все участники, кроме, разве, Берты выступят на его защиту? Это ничего не даст. Если король стремится наложить лапу на ценности, то такая защита может только служить доказательством сговора.
Вот если бы был жив Симон…
Значит, не зря мы тащили этого негодяя за собой и подвергались опасности, оставляя ему жизнь? Я пожалела, что тот имперский вояка снёс ему голову, хотя, когда это произошло, я в лучшем случае испугалась, но жалости не испытывала. Мне тогда казалось, что гад получил по заслугам, да и сейчас так кажется. Что он может понадобиться для того, чтобы защитить наше достояние и доброе имя Алана, мне и в голову не могло прийти.
— В общем, — резюмировал Этьен, — в деле Адели всё более или менее ясно, доказать её непричастность не составит труда. В деле же Алана всё зависит от того, удастся ли найти и привлечь Эндора Кассийского. От этого будет зависеть, уйдёте ли вы на волю богатыми героями или нищими отщепенцами.
В сущности, это мы и так понимали, адвокат только подтвердил наши предположения. Честно, если это всё, что он сможет сделать, то принц зря выбросил деньги. Только я намылилась это сказать, как Этьен добавил:
— Я буду завтра в суде. Когда дойдёт дело до вашего допроса, Адель, скажите, что у вас есть защитник. Тогда я получу право задавать вопросы, а зачастую результат Круга Истины зависит от того, как их будут ставить. Вы меня поняли?
Я подумала и предложила:
— Возьмите на себя те же обязанности относительно Алана, мэтр Этьен, что вам стоит. Ничего больше не нужно, только задайте правильные вопросы и не дайте задать неправильных. Мы заплатим.
Тот покачал головой.
— Нет, и не просите. Несмотря на то, что ваши с магистром интересы не вступают в противоречие, я не могу представлять сразу двоих.
Плохо. Судя по тому, что этот парень нам объяснил, адвокат Алану нужнее, чем мне. Но искать другого защитника некогда, да и не любят они идти против действующей власти. Только вот такие, бедные стажёры могут согласиться просто потому, что это даст им имя. Поэтому, хотя Алан уже дёргал меня сзади за подол, мол, оставь, я продолжала настаивать:
— Ну, принц же нанял не вас, а вашего патрона, так что, защищая меня, вы будете представлять на процессе его контору, а адвокатом Алана станете уже от своего лица.
Ловко я придумала?
Этьен сначала было обрадовался, а потом снова загрустил.
— Нет, и не просите. Вот если бы вы были мужем и женой, тогда да, я бы имел право…
И только-то?
Я схватила Алана за руку и посмотрела ему в глаза. Он понял всё без слов, но не обрадовался.
— Адель, я не хочу так… Как будто принуждаю тебя, чтобы спастись.
Вот глупый! Как ему объяснить? Как убедить? Сказала:
— Алан, я давно, с того самого дня в драконьей ловушке считаю тебя своим мужем. Пошла против всех устоев моих предков, живу с тобой открыто только потому, что считаю: межу нами всё давно решено и мы не заключили брак из-за того только, что времени не было. Выходит, я ошибалась и для тебя это не так?