Всё время до обеда прошло в этом бессмысленном занятии, хотя дело шло бойко: за это время судьи успели опросить большую часть свидетелей. Остались «необработанными» только Берта, Александр, три ведьмы и они с Аделиной.
После обеда заседание началось с того, что председатель заявил: показания трёх ремольских ведьм не вызывают сомнений и проверке не подлежат. То же самое относится к показаниям принца Александра. За него поручился его дядя и трудно представить, чтобы принц был связан с криминалом.
Так что они сэкономят время и заодно получат возможность более детально изучить те показания, которые вызвали наибольшие сомнения. После чего вызвал госпожу Вилму Вюрцль.
Ага, начать решили с Адели. Ясное дело, заступничество Феофана не оказало должного воздействия и их решено утопить. После Аделины возьмутся за него, а Бертой с её наглыми домыслами добьют окончательно.
Тем временем на свидетельское место поднялась элегантно одетая дама, в которой он с трудом узнал ту самую женщину, которая пришла к Адели в Альтенбурге. Сейчас она выглядела строгой и величественной.
Её долго тиранили, добиваясь хоть какого-нибудь порочащего падчерицу слова, но Вилма стояла на своём: Труди, которую сейчас зовут Адель, всегда была сущим сокровищем и ни в чём дурном не замечена.
Затем всплыл вопрос о перемене имени, который казался некоторым подозрительным. Госпожа Вюрцль объяснила это завещанием покойной бабушки и предложила вызвать стряпчего, который его в своё время огласил.
Тут голоса судей разделились. Некоторые требовали вызвать-таки гремонского поверенного, а остальные, сообразив, что толку не будет, предлагали не затягивать заседание и переходить к следующему свидетелю. В кои-то веки возобладал здравый смысл, в результате чего на свидетельское место поднялась Марта фар Герион.
Тут часть судей приуныла. Эту женщину знали все, а большинство побаивалось. Причём не столько её грозного мужа, который никогда никому не спускал обид своей жене, а саму Марту, её острого ума и ещё более острого языка.
Она рассыпалась в похвалах своей ученице, а затем намекнула, что не позволит позорить ту, кого она была готова принять в семью. Не её вина, что у Адели с Генрихом не сложилось, но она предлагает уважаемым господам пошевелить мозгами: неужели они думают, что она желала бы женить своего сына на особе с небезупречной репутацией?
После этих слов её тут же отпустили.
Дальше пошли коллеги, которые подтвердили: работала отлично, ни в чём порочащем замечена не была, никаких сомнительных знакомств не водила и вообще покидала территорию университета редко. Их быстро отпустили.
Затем кто-то вспомнил про змею и змеиную шкуру. А была ли она или это выдумки? Алан не понял, зачем им это надо. Судьи зашушукались и в это время к ним подошёл служитель и положил на стол председательствующего какой-то листочек. Маг прочитал и махнул рукой:
— Пусть войдёт и покажет.
Дверь растворилась и в зал вошёл немолодой, но весьма бодрый мужчина. В руках он нёс здоровенный свёрток, закутанный в рогожу. Подошёл к судейскому подиуму, поклонился и сказал:
— Я кожевенных дел мастер из империи. Ко мне пришёл человек и сказал, что, если я доставлю в Элидиану к такому-то числу эту вещь и покажу её вам, уважаемые господа, то получу награду. Вот я привёз и показываю.
Двумя точными движениями он освободил свою ношу от рогожи и расстелил прямо на полу огромную змеиную шкуру белого цвета. Никто в зале не мог похвастаться, что видел такое раньше. Все только рты разинули, а кожевенник продолжал:
— Я выделал её, потому что мне она досталась невыделанная и испортилась бы. Но мне сказали, что змею убили магией и след от этой магии всё ещё держится, несмотря на мою работу. Так что проверьте, уважаемые, то ли я принёс, что вам надо.
— Верно, — воскликнул один из судей, — если всё так, как рассказала нам эта девушка, там должен быть характерный след ауры. Давайте проверим!
Председатель вздохнул. Он уже вчера понял, что красотку придётся отпустить, полностью оправдав, но всё ещё надеялся обвинить её мужа и выполнить-таки заказ своего короля.
Двое магов сошли с помоста и сняли хоть и слабый, но чёткий слепок заклинания, а затем пригласили Адель и предложили ей изобразить им "воздушное лезвие". Что резать? Да хоть вот этот листок. Она сделала лёгкий, едва уловимый жест и лист бумаги, который маг держал двумя пальцами, распался на две половинки. Слепки сличили и не нашли разницы.