Проснувшись на рассвете, дрожа от холода, Миррен увидела, что огонь почти погас, но угли были еще горячие. Заготовленные планки почти закончились, но ничего, наверху их было достаточно. Надо растопить новую порцию снега. Сквозь дыру на крыше сияло голубое небо. Она открыла ставни и увидела загадочную картину – ни скал, ни амбаров, ни каменных стенок, лишь сказочно белое пространство, огромные снежные волны с острыми гребнями, похожими на взбитые сливки. Бешеный ветер взбивал из снега все новые фигуры. В животе у Миррен было пусто, желудок урчал от голода, ноги подкашивались, но есть ей было нечего.
Теплее всего было сидеть под аркой возле огня. Нагрев почерневшую от копоти жестяную коробку, она заворачивала ее в мешок и грела ноги, словно бутылочкой с горячей водой. Камни теперь тоже были горячие; прижимаясь к ним, она оттаивала. Впрочем, огонь в очаге можно было накормить, а сама она ослабела от голода.
Что творилось в Крэгсайде? Они уже обнаружили, что она прогуливала школу? Вообще-то она даже была рада, что это выяснилось. Ей не нравилось прогуливать школу, и она понимала, что ничего хорошего ей это не сулит.
– Дочка, что бы ни было в твоей жизни, получи образование, – как-то раз сказал ей отец, когда был трезвый. – Не надо брать пример с меня. Даже девочкам нужно учиться в школе.
В Скарпертоне у нее не было никаких проблем, но в этой школе ее ничему не учили, а учителю было на нее наплевать. От него постоянно пахло виски. Как она ненавидела этот запах!
Здесь, в этом доме с мощными стенами, она испытывала покой и безопасность. Прежде в этом доме кто-то жил, но кто? Вот если бы она могла тут жить с мамой и папой! Они держали бы стадо, делали масло и сыр, а она показала бы папе все, чему научилась у деда.
Может, мама играла тут в детстве? Может, сейчас ее душа глядит на нее? Миррен надеялась, что это так.
Как трудно быть сироткой, которая помнит свою маму лишь по фотографии, где она в ситцевом платье. В ее представлении мама была высокая и красивая, с золотистыми волосами, с умными сверкающими глазами. Но никто в Крэгсайде не хотел говорить с ней о маме, когда она спрашивала. Они замыкались и отводили глаза, если она приставала с расспросами.
Чей это дом? Ее родных или того дядьки из Лондона, который приезжал на съемки в Бентон-холл? Почему этот дом стоит заброшенный, нелюбимый?
Миррен подошла к двери, надеясь, что как-нибудь найдет дорогу домой. Вся ее решимость улетучилась, когда она, распахнув дверь, увидела перед собой снежную стену. Она попала в ловушку – и крепко попала. Так что ей ничего не оставалось, как поддерживать огонь в очаге и молиться. Маленькой девочке не справиться с ветром дьявольской силы и гигантской величины сугробами.
Она пила горячую воду, представляя себе, что это какао, сдобренное густыми и вкусными сливками. Маме с папой понравился бы этот дом, но сейчас их здесь нет. Они ушли, и она снова осталась одна. Если ее не спасут, она умрет с голоду. Как быстро улетучились ночные ужасы при свете солнца. Но сейчас она сидела у очага, будто Золушка, и у нее не было сил двигаться.
Когда же за ней придут?
Глава 4
Ади взглянула на небо и поняла, что школьные занятия закончатся сегодня раньше обычного. Нужно послать повозку за девочкой. Деревенские дети умеют вести себя в непогоду, но ведь Миррен не такая, как они, и может сделать что-нибудь не так. Пускай Джо съездит за ней. На всякий случай.
Теперь они уже привыкли к тому, что она жила в их доме, привыкли к ее нескончаемым вопросам. Да, к ее вопросам. Она смышленая девчонка и на пианино играет все ловчее. Ей не хватало практики и внимания, но она при любой возможности утыкалась носом в книжку. Вот будет хорошо, если она, как ее мать, станет учиться в старших классах. Ее приезд вернул жизнь в их большой дом, и никто не мог сказать, что она не…
В дверях показался Джо, покрытый с ног до головы снегом.
– Ты вернулся, слава богу! Спасибо, что привез ее, Джо. Но где же ее светлость? – Ади заглянула мужу за спину, ища девочку.
– Ее там не было, мать. Гарольд Берроуз сказал, что она отпросилась еще во время перерыва. Но это еще не все, – пробормотал он. – В дверях я переговорил с Лиззи Халстед. Миррен вообще почти не показывалась в школе…
– Маленькая паршивка, ну, я ей покажу! Что ж такое творится? – Ади была вне себя от тревоги и гнева.
Кэрри, хлопотавшая возле плиты, повернулась к ним.
– Возможно, мне надо было сказать об этом раньше, миссис Йевелл, – пролепетала она, покраснев, – но наш Эммот говорит, что Миррен ненавидела школу и как-то раз получила по рукам линейкой за драку. Ребята дразнили ее, а Берроуз отправил ее в класс к малышам, вот она и не ходила на уроки.