- Я упала на улице, видишь, - сокрушенно произнесла она. – Иди к Илье, посмотри за ним.
Дети снова были предоставлены сами себе, и где пропадал их папа, не известно.
Марина прошла на кухню и села на высокий стул возле круглого стола, застеленного бордовой скатертью.
Взглянув ещё раз на свои раны, молодая женщина стала плакать в голос.
Виктор тщательно помыл руки в раковине, вытер бумажным полотенцем и наклонился над коленями. Долго он прощупывал их, хмурясь, и, подняв брови, сказал: - Никаких повреждений, кроме кожных покровов, нет. Нужно обработать и каждый день менять повязку. Сможете?
Марина как раз в этот момент уткнулась в салфетку и высморкалась. Всё её лицо было расстроено и мокро от слёз.
- Без проблем, - съязвила она и недобро посмотрела на него. – А что вы за врач?
- Я акушер-гинеколог, - почему-то печально произнёс он.
Сейчас его глаза показались ей очень уставшими и даже воспалёнными, будто он не спал несколько ночей.
- Давайте я сейчас всё сделаю сам, - предложил он. – Где у вас перекись и зеленка?
- Я сама всё сделаю, - буркнула она. – Надо сначала смыть кровь и снять одежду. Идите, не задерживаю больше.
Виктор растеряно огляделся и кивнул.
- Хорошо, насчёт белья вы правы, ещё раз извините, что так вышло. Я не хотел, это правда.
- Куда же вы так спешили? – спросила Марина, пристально вглядываясь в его лицо.
- Хотел поговорить кое-с-кем, - пожал плечами он. – Кстати, я немного знаю вашего мужа. Знаком.
- Правда?
- Да, я продаю соседнюю квартиру, женщина… которая здесь живёт, съезжает, а он ей помогает.
- Да, он говорил что-то, - неопределённо помахала ладонью она. – Она ведь ваша жена?
- Была, - кивнул он. – Он сказал, что снимет для неё квартиру. Не знаете, уже нашёл?
По лицу Марины было сложно сказать, как подействовали на неё его слова. Она высокомерно вскинула свою темноволосую голову и провела по Виктору взглядом, словно ладонью.
- Нет, не знаю, я не интересуюсь вашей женой.
- Но мужем своим ведь интересуетесь? – насмешливо произнёс Виктор.
С каким-то новым чувством она взглянула ему в глаза совершенно открыто и пожала плечами.
- Поможете пройти в ванну? – тихим, низким голосом спросила она, от которого у мужчины, как у мальчишки, побежали мурашки по спине.
- Конечно, как скажете, - кивнул он и протянул руку.
Она больше не жаловалась и не вскрикивала, в глазах застыла мужская твёрдость и решимость.
Пока она была в ванной, Виктор решил не уходить и ждал её на кухне, оглядывая новую тёмную лакированную мебель, сверкавшую вытяжку, магнитики на холодильнике, говорящие, что в этой семье увлекаются плаваньем и спортом вообще. На окне не было штор, чувствовалось, что здесь лишь следят за тем, чтобы не было грязной посуды, а готовят редко. Не было милых мелочей и разных вещиц, любимых хозяйками. Красивых солонок, салфетниц, небрежно брошенных кулинарных тетрадей или недочитанной книги на столе. Здесь не любили находиться, и Виктор подумал, что Марине не по душе быть просто домохозяйкой. Она птичка другого полёта, быть может, горит на работе и в этом смысл.
Он с размаху сел на стул, хмурясь. Раз Ковалёва нет дома, значит, он может быть у Кати. Но вся штука в том, что прийти к ней сейчас было бы странным. Они договорились на две недели, какой предлог он бы придумал? Почему пришёл?
В дверях кухни появилась Марина, одетая в тонкий халат ярко-малинового цвета с заколотыми волосами на макушке, что мгновенно сделало её моложе.
- Мажьте, доктор, - улыбнулась она и села напротив него, вытянув вперёд разбитые ноги. Кровь уже перестала течь, и раны алели безобразными краями.
Он осторожно, обильно обработал поверхность, но взгляд постоянно соскакивал на зажатый подол халата в её кулачках много выше колен. У неё были идеальной формы длинные ноги. И когда он поднял голову, увидел смех в её глазах. Она прекрасно видела, куда он смотрит и почему.
- Спасибо, - кивнула она. – Очень больно.
Губы Виктора дрогнули, и он улыбнулся.
- Вы ничего не прощаете, да, Марина?
- Смотря кому, - подняла она одну бровь. – Вы хотите заслужить прощение?
- Очень хочу, - он снова сел на стул напротив неё. – Можно я вас приглашу куда-нибудь, когда раны заживут?
- Пригласите, - благосклонно ответила она тем самым грудным чувственным голосом, - может быть, я соглашусь.
- Тогда мне нужен ваш телефон, - выдохнул он.
- И вы не думаете, что это не понравится моему мужу? – удивилась она.
- Разве вы ему скажете? – серьёзно спросил он. – Вы не похожи на такую опрометчивую женщину.
- Конечно, нет, - покачала головой она, откидывая с лица выбившиеся тонкие локоны из хвоста. – Записывайте номер.
***
Собирать ей было почти нечего. Влад оглядел пустые углы квартиры и прошёл к гардеробной, в которой она пропала. Катя стояла посреди квадратом расположенных полок и тяжело дышала. Под её ногами ждали два пакета с вещам, и лежала Морти. По всему было видно, что женщина здесь долго и уже успела устать.
Всё, что было из имущества, она собрала. Это оказалось всего несколько сумок, включая посуду. Влад невольно задался вопросом, куда делось всё остальное, да и было ли оно? Словно отвечая на его вопрос, Катя повернулась и сказала:
- После того, как Витя съехал и забрал кое-что, у меня нет хлама. Это отлично, я считаю.
Она улыбнулась, отчего кожа на острых скулах натянулась.
- Мебель там есть, так что тебе не нужно забирать ничего из кухни или диван, - сказал Влад, решив не комментировать количество её личных вещей. Ему показалось, что она не хочет забирать даже те жалкие пожитки, которые ей оставил муж. Катя отчего-то избегала смотреть в глаза, и многие вещи оставляла на полках. Влад понял, что они напоминают ей о том, от чего она стремилась уйти. Или хотя бы пыталась.
Влад вернулся на кухню, налил молока в стакан, достав из холодильника и чуть подогрев в микроволновке. Отрезав хрустящего батона, который только что принёс, он сделал смачный толстый бутерброд с ветчиной, сыром и кусочком помидора.
- Иди сюда, - позвал он Катю.
Впереди зашла в кухню Морти, повела носом и легла под кухонным столом.
Женщина появилась в дверях, удивлённо глядя на Влада. Он махнул – садись, и придвинул на столе тарелку и стакан.
- Перекуси, ещё долго возиться, - сказал он.
Она покорно села, сполоснув руки под струёй воды в раковине. Ссутулив по своему обыкновению плечи, Катя опустила глаза и стала жевать. Ела она медленно, казалось, у неё совсем нет сил.
- Ты перенапряглась сегодня, так нельзя, - сказал Влад, подходя ближе и по-дружески касаясь её плеча, чтобы потрясти, как это он часто делал с Даниилом.
Ощутив под пальцами хрупкое, без мышц, тело, ему стало её жаль. Она замерла от его прикосновения и даже задержала дыхание. Влад сел на корточки рядом и взглянул на тонкий, почти прозрачный профиль.
- Ты должна себя поберечь, - сказал он. – Должна окрепнуть и уже потом заниматься спортом.
- Ты меня больше не возьмёшь? – тихо спросила она, не поворачивая головы.
- Возьму, но ты будешь заниматься только полчаса, остальное время дашь себе отдохнуть и подышать свежим воздухом.
Она расслабилась, всерьёз переживая, что он не станет по утрам тратить на неё время. Ведь то, что она навязывалась, Катя отчётливо понимала.
Позже он перенёс её несколько сумок в другую квартиру. Долгое время она стояла на пороге, а потом вышла, и на лице отразилось мучение.
***
Ничего нельзя было построить нового, пока не разрушено старое. Истина старая, и следовать ей всегда нелегко.
Это было первое, о чём подумала Катя, заходя в квартиру, в которой ей предстояло жить. Она была точно такой же по планировке, как та, из которой пришлось уйти, но окна выходили на юг, и поэтому света было больше. Бросилось в глаза, что обои светлые, мебель старая, советская, а дышится всё равно легко. Не было тяжёлых штор, только лёгкие гардины, на стене над диваном висела большая картина в массивной раме, изображающая заросший пруд.