***
Что-то изменилось. Сначала ей показалось, что чернота и боль пустоты вернулись те самые, которые и были. Но что-то изменилось.
Сидя на полу прихожей в куртке и глядя на рассыпанные продукты по полу, мир сузился сначала до крохотной точки, а потом как будто кто-то впрыснул краски вокруг вместе со звуками.
Она, резко вздохнув, очнувшись, увидела кричащего крохотного котёнка, он лез к ней на колени и плакал от голода. Просидев несколько дней в кладовке и чуть не погибнув, он теперь навёрстывал упущенное. Морти продолжала лаять, глядя прямо в глаза хозяйке.
Катя сделала резкий жест ладонью, и собака тут же умолкла, а женщина поднялась на ноги. Шатаясь, одной рукой она кое-как расстегнула куртку, сбросив её на пол, а другой продолжала прижимать к себе маленький дрожащий меховой шарик.
То, что сейчас произошло здесь в присутствии жены Влада, отодвинулось на второй план.
А в голове постоянно крутилась мысль: «Я не хочу. Я не хочу. Я не хочу». Но дальше почему-то продолжения не было, будто оно не могло никак появиться от темноты, застилавшей глаза.
Катя механически пришла на кухню, положила еду котику Мартину, как она его назвала в честь Морти, которая по документам была Мортиника; выпрямилась и взглянула за голое, без занавесок, окно, поняла, что её усталый мозг пытался ей сказать.
«Я не хочу ему зла. Я не хочу для его детей развала семьи, не хочу несчастливого брака, не хочу душевных мучений, ссор с женой, выяснений отношений и холодности».
Вот что она не хотела для человека, который помог ей не погибнуть. И которого она полюбила неосторожным сердцем.
Морти тоже с аппетитом позавтракала, а Катя, наблюдая за своими питомцами, спокойно собрала с пола продукты из магазина и положила их в холодильник.
- Я обещаю, этого не будет, - сказала она тихо и испугалась своего голоса. Сиплого и сухого, как у старухи.
До самого вечера она сидела у себя на диване, наблюдая, как догорает день за окном. У неё на коленях тихо сопел сытый Мартин, рядом у ног на ковре расположилась Морти, и спать ей совсем не хотелось. Но внутри варился адский котёл.
О том, что она сегодня так ничего и не съела, Катя даже не вспомнила.
Влад пришёл после обеда и шутливо спросил, как же банкет по случаю новоселья, но Катя слабо улыбнулась и не ответила.
Она продолжала стоять в прихожей, смотреть на него странным недвижимым взглядом, и ему показалось, что время вернулось вспять. Катя не контролировала реальность вокруг, как и при первой их встрече. Или соприкасалась с ней по касательной.
- Ты сегодня гуляла? – спросил он, пытаясь понять, что произошло, почему женщина снова впала в необъяснимую заторможенность.
- Да, - с трудом ответила она, еле разжимая челюсти, и вдруг развернулась и убежала в ванную.
Это произошло так неожиданно, что Влад сам расширил глаза. Из-за двери он отчётливо услышал звук льющейся воды, но он не заглушал сдавленных всхлипываний.
Некоторое время, постояв в прихожей, Влад пошёл на кухню, открыл холодильник и увидел приятный глазу набор для небольшого застолья, включая бутылку красного вина.
Но она ничего не готовила. Курица лежала в упаковке сырая, лимон, хоть и помятый, не нарезан, как и колбаса, и сыр.
Что-то произошло, и эту загадку, ему подсказывало чутьё, сходу не разгадать.
Вода в ванной выключилась, но она долго, очень долго не выходила.
Влад не привык отпрашиваться у жены, чтобы пойти куда-то, и он отчётливо видел в её глазах знак недовольного и даже раздражённого вопроса, а потому следовало вернуться до вечера, успев съездить и забрать Даню с тренировки.
Мельком взглянув на часы на руке, он покачал головой.
Наконец, Катя вышла с опущенной головой, прошла в комнату и села на диван. Держа спину прямо, казалось, что в позвоночник ей забили железный штырь. Лицо её опухло от слёз, уголки губ опустились, а глаза, на миг встретившиеся с ним взглядом, оказались мутны и холодны, как равнодушный лёд на северной реке.
- Ты говорила с Виктором? – спросил он. – Почему так расстроена?
Она горько покачала головой, и Влад уже подумал, не скажет ничего, но Катя с силой разъединила губы и произнесла: - Я благодарна тебе за всё, очень.
Она хотела продолжить дальше, но не смогла. Лицо сломалось, и по щекам потекли слёзы-предатели. Чтобы удержать их, Катя сжала рот в жёсткую линию.
Тяжело сглатывая, она продолжила: - Не хотела ныть перед тобой. Так глупо!
- Объясни, что случилось, я заслуживаю узнать?
Её синие глаза потрясённо расширились, и долго смотрели на него.
- Я не хочу тебе зла, - почему-то сказала она. – Я не хочу, чтобы ты ссорился из-за меня со своей семьей. А ты убегаешь от детей и приходишь сюда. Это нехорошо.
- Я же совсем ненадолго, - нахмурился Влад. Было ощущение, что она чего-то не договаривает, и неясная мысль родилась внутри, мучая его, цепляясь за поверхность сознания и исчезая.
- Да, - рассеянно ответила она, глядя за окно и как будто исчезая из этой реальности.
Влад ощутил неприятные мурашки, ползущие по спине.
- Пойдём, поедим, хорошо? – спросил он тихо, взял её ледяные ладони в свои и помог подняться.
Она была одета в свою уличную толстовку, как если бы недавно пришла с прогулки.
Катя покорно зашла на кухню, села за пустой стол и вновь встретилась с ним глазами. В её зрачках замер страх. На этот раз она ссутулилась, сжалась, пытаясь спрятаться от мира.
- Ты была в магазине? – спросил Влад, и не успел он закончить свой вопрос, как его прострелила внезапная мысль. Разве он не удивлялся сегодня, как смотрела на него жена после того, как сказала, что заскакивала в магазин? И она встретила там Катю.
Зная Марину, можно не сомневаться, что если она хотя бы догадается о его бескорыстной помощи сторонней женщине, быть беде. Он знал о её интрижках на стороне, пока его не бывало дома, но себе она прощала многое, ему – никогда. И пусть это даже не связь и не отношения, её это интересовать не будет.
Она будет беспощадна. Прежде всего с Катей.
Взглянув на женщину более внимательно, он увидел то, о чём догадался. Она спрятала ладони под колени и опустила голову ниже.
- Я не хочу отрывать тебя от семьи, - вырвалось у неё искренне. – Я не прошу этого.
- Я знаю. Что тебе говорила Марина?
Катя резко подняла голову, удивлённо посмотрев на него.
- Она очень резкий человек, она обидела тебя?
- Она просила меня не разыгрывать… разыгрывать перед тобой театр. Но она ничего не знает. А ты… больше не приходи, - почти прошептала Катя, но губы её тут же скривились, как от боли. – Так будет лучше.
- Я и сам знаю…
Но она перебила, и он замолк.
- Для твоих детей, - её голос окреп, а в нём откуда-то появилась стальная холодность и твёрдость. – Они будут страдать. Но они не заслуживают этого. Подумай о них. Она ведь ничего тебе не простит.
Влад вместо ответа с силой раскрыл дверцу холодильника, достал оттуда курицу и через какое-то время стал натирать её майонезом и лимонным соком. Брови мужчины были сосредоточены и строги.
Она ковырялась в тарелке, когда всё уже было готово, и слабо шла на разговор. Влад видел, что Катя испугалась того, что у него могут быть проблемы с женой. И даже если она и хотела бы, чтобы он был рядом просто по-человечески, то теперь будет избегать его и отмалчиваться.
То, что Марина свела на нет все его усилия по восстановлению психики этого человека, было определённо.
- Ты не представляешь никакой угрозы для моей семьи и детей, - спокойно сказал он.
Губы Кати чуть дрогнули: - Я знаю.
- Тебе не нужно думать об этом, я всё объясню Марине.
Он ушёл со странным чувством недосказанности, как будто изо всех сил хотел убедить её, но не смог подобрать нужных слов.
Вина они не пили, хотя у него была мысль-надежда, что это может помочь лично ей немного расслабиться.