На второе были котлеты с рисом, на третье — компот. Лера суетилась, обслуживая Сергея, — обычная картина, если бы… не ее нагота: боком, лицом, спиной… — утонченная, изысканнейшая натура и… провокация. А два пятна на ягодицах стали еще ярче.
— Как будто меня кто-то отшлепал, да? — положив грязные чашки в мойку, изогнулась и исхитрилась заглянуть себе за спину Валерия. — Или она покраснела от твоих взглядов… Горячих…
— Спасибо за компанию, — поднявшись со стула, сказал Сергей, хотел пройти мимо Леры, но она его задержала.
— Обычно за «спасибо» следовал поцелуй.
— Ты забыла: кое-что изменилось.
— Изменилось? — улыбнулась Лера. Рука ее легла на живот Сергея и скользнула ниже. — А я чувствую, что ничего не изменилось. — Глаза ее засияли, а руку она не убрала. — Поцелуй меня.
— Лера… Я тебя прошу, не надо, — сглотнув, чувствуя, как знакомо запульсировала в ушах кровь, попросил Сергей, но руки его уже легли на ее бедра.
— Надо, Сереженька, надо, — прошептала она, приближая к нему губы, еще, наверное, сладкие от компота.
«Что ты делаешь! Остановись!» — крикнул себе Сергей, а может быть, только хотел крикнуть. Себя он не услышал.
Губы Леры действительно были еще сладкими. Или он так соскучился по ним? Кузьмин вдруг увидел себя со стороны. Вот он подхватил обнаженное женское тело на руки, вот он несет его в комнату, не ощущая веса, сгорая от желания. Вот он опускает его на диван и припадает к нему как к источнику счастья, источнику жизни…
— Сереженька, — слышится полушепот, полустон Леры, — Сереженька…
7
Пробуждение было мучительным. Не физически (с этим как раз все обстояло как нельзя лучше — тело было довольно бурно проведенным остатком вчерашнего дня и первой половины ночи), а морально. Все-таки он не устоял. Хотел вырваться, поменять центр притяжения, но не хватило силенок. Старая жизнь, с которой он уже распрощался, вернула его себе. А разве была он такой плохой, чтобы вот так — поспешно выбрасывать ее на помойку? Нормальная жизнь. Все есть: денежная работа, любящая женщина, которая не противна… А ощущение, что это жизнь не твоя, можно задвинуть подальше.
Но как ни убеждал себя Кузьмин, что ничего страшного не произошло, а наоборот: страшное чуть было не произошло, — на душе все равно было мерзко.
Первой поднялась Лера. Она выскользнула из-под одеяла, набросила сразу (стыдливо!!!) халат, словно давая понять, что такой пир, как вчера, будет только по великим праздникам, и направилась в ванную. Ее стыдливость (то ли показная, то ли запоздало-естественная), как ни странно, подействовала возбуждающе.
— Подожди! — попросил Сергей.
— Я в душ! — отрезала Валерия — и поводок, на который она вновь посадила его, в тот же миг стал немного короче.
Впервые Сергей пожалел, что не курит. Что проще: закурил — и все встало на свои места.
Когда в ванной зашумела вода, словно дождавшись своего часа, зазвонил телефон. Вчера, в небольшом перерыве между стоящими одна другой любовными сценами, Лера звонила домой, предупредила родителей, что ночует у Кузьмина. Сергей с кряхтением дотянулся до трубки.
— Это я, — услышал он на том конце провода.
В изнеможении Кузьмин упал на подушку. Он узнал этот голос, от которого комната вдруг засияла слепящим светом.
— Вероника… — закрыв глаза, прошептал Сергей.
— Ты уже знаешь?..
— Да… Лера мне все рассказала.
— Тем лучше… Я рада, что у вас все хорошо, — сказала она. — И… хочу попросить прощения… у тебя.
— Где ты? — хрипло спросил он. — Нам надо встретиться, — дрогнул голос, дрогнула рука.
— Не надо нам встречаться… Мне очень стыдно за то, что произошло. Но у меня не было выбора. Это… Это было в первый и последний раз. Ты простишь меня? Для меня это важно.
— Я давно простил тебя! — Сергей вскочил с постели, колени мелко задрожали. — Я сейчас приеду. Скажи куда!
— Если бы тогда в «Солнечном» ты подошел ко мне, — послышалось в ответ. — Если бы подошел… Может быть, все сложилось бы по-другому… — В ее голосе сквозила такая грусть, что у Сергея запершило в горле.
— Ты нужна мне, — с мольбой проговорил он.
— Она тебе нужнее.