Выбрать главу

— Приехали, — сказал Оглоблин.

Дорога пошла под раскидистыми дубами и вязами.

— Трептов-парк, — пояснил Данила. — Шпрее, — сказал он, когда колонна поехала по мосту. — Бывший Западный Берлин, — кивнул он налево.

— Хороший из тебя гид, — похвалил его Сергей. — Ни одного лишнего слова. Вот так бы на репетициях.

Вопреки ожиданиям Кузьмина они свернули не налево, к Западному Берлину, а направо. Через пару минут, после еще нескольких поворотов, роль гида взял на себя уже Сергей.

— Шпрее, — сказал он, когда автобус выскочил на набережную. — Там — через мост — Трептов-парк.

Оглоблин поглядел по сторонам.

— Черт, мы уже здесь проезжали!

Они элементарно заблудились. Пришлось останавливаться, «брать языка» и выпытывать у него маршрут следования. Сергей пошел с Данилой. Они быстро поймали молодого немца, похожего на банковского служащего, который садился в свой «опель». Объяснение проходило на жуткой немецко-англо-русской смеси. Из немецкого в ход пошло только название улицы: Бланкенштрассе. Немец все прекрасно понял. Он растянул губы в улыбке, кивнул на разукрашенные рекламой фестиваля борта автобусов, взглянул на часы и показал рукой: садитесь мне на хвост. Через десять минут колонна, ведомая «опелем», подъехала к гостинице — штаб-квартире фестиваля — с флагами десятка государств на флагштоках, воздушными шарами на фасаде, афишами на тумбах и толпой у входа.

К тому времени, когда пункт назначения был наконец-то достигнут, от колонны остались только автобусы. Грузовики оторвались на въезде в город и прямиком направились в автопарк, принадлежащий господину Понтеру Рицке. Туда же двинулись и пустые автобусы.

В холле гостиницы, представлявшем собой просторный светлый атриум, опоясанный со всех сторон галереями, с фонтаном и маленьким садом камней в центре, тоже было многолюдно — толпился свой брат артист. На свободном пятачке два клоуна как могли смешили публику. Откуда-то доносились звуки арфы, гармонично сплетаясь с журчанием воды.

Но оценить по достоинству картину, развернувшуюся перед ним, Сергей смог лишь пару часов спустя — после того как пришел в себя после сразу двух потрясений, одно из которых испытал, едва миновав швейцара, а второе чуть позже, не успев еще оправиться от первого.

Как только Кузьмин с дорожными сумками в руках очутился в холле, его тут же кто-то радостно окликнул. И вслед за этим он увидел женскую фигуру в белом брючном костюме, спешащую к нему. Узнавание длилось больше чем положено, настолько показалось невероятным увидеть здесь именно ее.

— Лера! — словно выругавшись, произнес Сергей.

— Лера? — туг же отозвался Оглоблин, оказавшийся рядом. — Твоя бывшая невеста? Вот это я понимаю! А она ничего. Симпатичная. Познакомь.

Лера подлетела к ним, счастливая, веселая, и, не спрашивая, поцеловала Кузьмина в щеку.

— Здравствуй, Сереженька. Здравствуйте, — кивнула она Даниле. — А я вчера прилетела. Как доехали?

— Как ты меня нашла?! — вопросом ответил Сергей.

— Тебя?! — Лера неожиданно рассмеялась, бросила быстрый взгляд на Оглоблина. — Я прилетела на фестиваль. Может быть, все-таки представишь меня? — И не дожидаясь, пока Кузьмин раскачается, произнесла: — Вы, вероятно, Даниил? А я Валерия. Невеста Сергея.

— Бывшая невеста! — уточнил Кузьмин.

— Это только тебе так кажется, Сереженька.

— Кажется?! — закипая, произнес он. — А то, что я вместо коллекции тащил через три границы черти что, это мне тоже показалось?! Знаешь, что за такие дела делают?..

Лера сделала удивленные глаза. Это разозлило еще больше. Назревал скандал. На них уже стали обращать внимание. Но тут на выручку пришел Оглоблин.

— Вы нас, Лерочка, извините, — сказал он. — Нам надо зарегистрироваться. Вы нас подождите, пожалуйста.

С этими словами он взял Сергея под локоток и поволок к стойке регистрации, внушая на ходу:

— Веди себя достойно. Что сделано, то сделано. Забвение — вот самое суровое наказание и оно же — прощение. И потом… Может быть, это не она.

Несмотря на внешнюю неразбериху, никаких накладок при оформлении не возникло. Но тех нескольких минут, которые ушли на получение ключей от номера (одноместного!), Кузьмину вполне хватило, чтобы успокоиться.