Сперва Мирна растерялась и не вырвалась из его хватки. Позволила утянуть себя вглубь шатровых улиц… Но когда мысли снова расставились по местам, и нужно было срочно придумать, как отказаться от его приглашения, вокруг них уже была куча народу.
Боги! Ей не удается дать отпор мальчугану! Как она собирается сражаться с Рэльсами?!
Придворные поглядывали растерянно на них с мальчиком. Приветственно кивали ему, затем задерживали непонятливый взгляд на Мирне и кивали и ей.
Чутье подсказывало: она вляпалась еще хлеще, чем думала. Кажется, этот паренек очень благородного происхождения. Все так и тянулись к нему. Смотрели на него. Чуть ли не выискивали возможность заговорить с ним, как-то угодить.
Она тщетно напрягала голову, пытаясь вспомнить его или, может, узнать в нем черты какого-то благородного рода. Будь это сын одного из северных кланов, возможно, ей бы и удалось достичь успеха, но из придворных она знала совсем немногих.
Мирна попыталась представить варианты развития событий. Она либо притащится к высокородным господам вместе с их ребенком, и тогда придется с неловкостью и смущением объясняться перед ними. Либо она прямо сейчас, на глазах у всех придворных выдернет руку и откажется куда-либо идти. Обидит этого милого ребенка и даст всем еще один повод называть себя неотесанной дикаркой.
«Проклятье, проклятье…», - вихрилась в голове мысль. Она не представляла, какой выбор сделать. Что принесет меньшие потери? Боги! А она всего-то заговорила с ребенком! Неудачи просто обожают ее!
Когда мальчик отделился от толпы, что медленно продвигалась к главному входу на импровизированную арену, и направился куда-то вбок, к виднеющемуся отдельному входу, видимо, в персональные ложи, Мирна испугалась не на шутку.
Вход охраняло двое гвардейцев в красивой бело-золотой форме. Завидев мальчика и его спутницу, оба учтиво поклонились.
«Почему? Ну почему я сразу не спросила его имя?!», - корила себя Мирна.
Стоило оказаться в узком темном коридоре перед лестницей, что вела наверх (видимо, всю арену, и даже зрительные места сконструировали в духе стародавних времен), княгиня предприняла последнюю попытку избежать катастрофу:
- Не уверена, что ваши родные будут рады моему появлению… - распрощаться с ним здесь, вдали от любопытных глаз, было бы лучшим вариантом.
- Конечно, они будут рады! – как и большинство детей, он не понимал намеки. Мирне думалось секунду назад, что даже если он начнет уговаривать ее - она откажет и просто развернется и уйдет.
Но глядя в эти большие добрые глаза, княгиня просто не смогла заставить себя это сделать. В этом мальчугане что-то ужасно подкупало. Возможно, его напускная серьезность и взрослость, перемешанные с детской наивностью и верой во всепоглощающую доброту... Мирне вспомнилось, как она сидела в шатре принцессы и с ужасом поймала себя на мысли, что превращается в кого-то вроде Каролины. Пожалуй, она или Кэтрин легко бы обидели ребенка, если бы его поведение ставило под угрозу их репутацию. Но... Она так поступить не могла.
И не собиралась. Даже если ей предстоит стать жесткой и коварной, пусть... Пусть хоть что-то хорошее в ней все же останется.
- Пойдемте скорее, миледи, пока не началось! - мальчик потянул ее за собой верх по лестнице, и через секунду уже одергивал шторину, что заменяла дверь в этой ненастоящей деревянной башне.
В лицо ударил теплый воздух, смешавшийся с невероятно вкусными цветочными ароматами.
Глаза заболели от резкой перемены с темноты на яркий свет, а сердце сжалось при виде статной белокурой женщины в роскошном бело-золотом платье, с изящной и, по всей видимости, невероятно дорогой короной на голове. Женщина сидела с довольно-таки массивным бокалом вина в руках, устроившись в глубоком старинном кресле. Когда она повернула голову в сторону входа и увидела вошедших, ее алые от терпкого напитка губы сжались, брови дернулись вверх, но быстро вернулись на прежнее место, и все ее лицо размягчилось и приобрело равнодушное выражение.
Мурашки пробежали по спине, и стало жарко. Мирна вмиг поняла, где очутилась, и какую фамилию носит ее новый друг.
Пускай она не знакома с мальчиком, но лицо этой женщины не запомнить было бы безумием.
Ведь любой, хоть аристократ, хоть простолюдин должен знать, как выглядит его королева.
- Кого это ты привел, Джозеф? – спросила королева, тупо уставившись в бокал вина и покачивая его.
- Она мой новый друг… Можно ей посмотреть турнир с нами, мама?
Ее Величество легко махнула рукой, как бы говоря: «Мне все равно», и прибавила:
- Все что угодно, только не шуми. У меня ужасно болит голова, мой мальчик.
Вдруг из-за спины донесся знакомый женский голос:
- Просто вам не следует так налегать на вино, матушка.
Не успела Мирна осознать, в какой ситуации оказалась, и придумать, каким образом лучше действовать, как в помещение плавно и спокойно прошла принцесса Лилиан.
Она приветливо улыбнулась Мирне, хотя не скрыла свою растерянность:
- Должна признать, не ожидала встретить здесь вас, леди Мирна. Какими судьбами?
- Я не хочу, чтобы она пропустила турнир! – влез в разговор Джозеф, вставая между принцессой и Мирной и будто бы защищая новую знакомую.
Лилиан нарочито проигнорировала брата и, сложив пальцы в замок, наклонив голову сочувственно, проговорила:
- Я слышала, у вас произошел конфликт с леди Рэльс.
«Боги, как же быстро распространяются эти треклятые слухи!», - подумалось Мирне.
- Леди Рэльс? С какой из них? Впрочем, без разницы, что молодая, что старая – обе те еще стервы, - вдруг воскликнула королева, в голосе которой теперь уже четко слышалась интонация, присущая пьяным людям. Она говорила громко, грозно, но при этом, как ни противоречиво, очень вяло.
- Да! Я пообещал миледи, что постою за нее! – воскликнул Джозеф с энтузиазмом.
Королева поморщилась от боли:
- Умоляю тебя, не шуми!
- Лорд Энтони искал вас, - продолжила тем временем Лилиан, - он хотел бы уладить ваш конфликт… Но я даже и не знаю. На мой взгляд, отсылать вас к Рэльсам с самого начала было плохой идеей. Их мужчины хороши, я сама выхожу за лорда Энтони, а его отец - дорогой друг моего отца, но вот женщины…
- Гадюки! Уверена, они сбрасывают кожу раз в месяц, - королева вконец опьянела и разгорячилась. Тут она во второй раз взглянула на княгиню, и ее мутные глаза увлажнились, - и что же вас бросили на растерзание этим ужасным женщинам? Милая! За какие грехи так с вами обошлись? Нет! Не отвечайте! Нет таких грехов, чтобы заслужить такое наказание. Княгиня, одно мое слово, и вы навсегда забудете об этих гадюках!
Мирна почувствовала, что опьяневшая королева сейчас ей симпатизирует. И что она в таком состоянии, когда ею можно было бы легко манипулировать…
И ужасно пожалела, что неспособна так поступить. Да, сейчас бы она выпросила покои в резиденции короля и покровительство короны, и совсем иначе предстала бы перед двором. Но совесть не дала воспользоваться королевой в ее… положении.
Нет, все же ей далеко до Каролины.
Хоть это и влекло за собой трудности, но княгиня почувствовала себя лучше. Возможно, она сильнее, чем думает. Возможно, двору не так-то и просто будет ее сломать или переделать.
Мирна, скрипя сердцем, благодарно поклонилась и отказалась:
- Рэльсы приютили меня, хотя были совершенно не обязаны это делать. С моей стороны некрасиво будет покинуть их вот так.
- Ох, милая, - королева неодобрительно мотнула головой, - такие люди, как они, не оценят ваши благородные позывы.
- Но кто-то другой обязательно оценит, - ответила вместо княгини Лилиан и, отстранив брата от гостьи, взяла ту под руку и шепнула, - матушка сейчас не в лучшем виде… Присаживайтесь рядом со мной. Если уж из лап графинь мы вас не вырвем, то хотя бы сейчас отдохните от них.