- Грегор! – принц схватил его за шею и крепко обнял.
Граф Фалуз наморщился от боли, но стерпел и не оттолкнул мальчика.
Он до сих пор не мог взять в толк, почему Джозеф принял его и даже полюбил, тогда как его мать и сестра дни напролет говорили, какой он ужасный человек, а нерешительный отец не смел перечить, хоть никогда и не соглашался с ними.
Тем не менее, он ценил эту дружбу. Хоть и не тешил себя надеждой. Джозеф еще мал и сотню раз успеет передумать свое отношения к незаконнорожденному старшему брату. Особенно, когда в его голове появятся серьезные мысли о престолонаследии и власти.
Но… пока у него был хотя бы один открыто любящий его человек. И этого достаточно.
Грегор невольно перевел взгляд на Мирну, и в районе солнечного сплетения закопошилось неприятное чувство.
«Достаточно ли?», - подумалось ему.
Ему сложно было понять, что происходит. Еще ни перед одной женщиной он не попадал в такой просак. Еще никогда не корил себя за грубость. И уж тем более - не решался на глупые и отчаянные поступки ради кого-то, как это случилось сегодня. Почему девушка с севера стала для него такой особенной? Почему сейчас он не мог отвести от нее взгляд? И почему, зная, что после их разговора в шатре, заслужить снова ее расположение будет невероятно сложно, он все равно продолжал мечтать о ней?
Он не мог влюбится. Особенно так просто и без причины. В этом Грегор был уверен.
Почти уверен.
Затянувшаяся безмолвная дуэль между княгиней и графиней окончилась проигрышем последней.
Удивительно, но Виолетта первая не выдержала взгляд Мирны, и Грегор с восхищением подумал, что княгиня не так проста и беззащитна, как может показаться.
Во имя Святого! Так хотелось раскрыть все ее тайны!
Графиня Стивенс чуть заметно кивнула, будто отвечая на немой вопрос княгини, и спешно ретировалась.
- Я так перепугался за тебя, - лепет Джозефа вернул графа Фаулза к насущному. Он почувствовал обжигающую влагу на плече – маленький принц расплакался.
- Ничего, я крепкий, - успокоил его Грегор, осторожно отстраняя от себя и мягко улыбаясь.
- Т-точно?
- Не волнуйтесь, - у Мирны это вырвалось само собой, - у нас на севере говорят, что дурака и молотом не расшибешь.
Джозеф звонко рассмеялся, а княгиня налилась краской. Она не собиралась говорить ни с графом, ни о графе!
Какой из злобных богов дернул ее сейчас за язык?
У Грегора же лицо так и просияло, что вынудило Мирну смутиться еще больше и опустить лицо.
Граф Фаулз достаточно пожил на земле, чтобы знать – если женщина шутит над тобой после ссоры, то она тебя простила.
Даже если сама еще не поняла этого.
И все после того, как он себя вел! У девушки, стоявшей перед ним, доброе сердце и чистая душа.
Хоть бы двор не сломал ее…
Но он уже взялся за это. Сплетни уже кружились над ней, как стервятники над умирающей ланью, коварные дамы уже вплели ее в свои интриги, а те, кто еще не успел – уже точат на нее зуб. Особенно Виолетта. Появление Мирны здесь натолкнет ее на определенные мысли...
И далеко не факт, что его выходка убережет княгиню от его бывшей возлюбленной. Графине Стивенс придется затаиться ненадолго, выждать, когда двор перестанет интересоваться ею и природой ее взаимоотношений с бастардом, а потом она может нанести удар...
Грегор, конечно же, к тому времени постарается придумать что-то еще. Однако... Помимо Виолетты у княгини Дурхама могли появиться и другие недоброжелатели, о которых ни то что он не знает - сама она не догадывается.
Эту удивительную, уникальную девушку вскоре либо растопчут, либо ее душа почернеет также, как когда-то почернела его собственная.
И Грегору тяжело было сказать, что хуже.
- Я не буду вам мешать… - вдруг сказала Мирна, явно намереваясь покинуть комнату.
Ей стало неудобно. Она даже слегка смутилась.
Отводя Джозефа к брату, княгиня рассчитывала, что когда увидит графа Фаулза, почувствует к нему лишь презрение. Возможно, будет и чуточка жалости, как-никак он пострадал на турнире... Но на этом все.
Но ни того, ни другого она не ощутила. Вместо жалости было облегчение, будто бы она искренне волновалась за его здоровье. А вместо презрения... Сложно сказать, что это за чувство. Нечто, похожее на сомнение в его виновности, корысти по отношению к ней. Глядя в его серьезные пронзительные глаза, Мирна опять оробела и вдруг поймала себя на мысли, будто бы граф Фаулз действительно неправильно понял ее тогда, а она неправильно поняла его.
«Я всерьез ищу ему оправдание? С какой это стати?!», - подумала она и тут же сильно на себя разозлилась.
Потому-то ей и захотелось поскорее уйти, но усевшийся на кровати Грегора Джозеф подскочил на месте и воскликнул:
- Нет! Останьтесь! – его лицо приобрело такое жалобное выражение, что ни одна дама не устояла бы.
А у такой доброй души, как Мирна, не было ни шанса.
Неожиданно граф Фаулз решил спасти ее от чар младшего брата:
- Миледи просто боится нам помешать. К тому же… Она может чувствовать себя неудобно в обществе двух мужчин.
Джозефу не нравилась мысль отпустить Мирну, но от титула «мужчины» он отказаться не мог. К тому же княгиня пообещала, что подождет его в коридоре.
Уходя с позволения принца, княгиня невольно посмотрела на Грегора, и тот жадно поймал ее взгляд.
«Я ей не безразличен», - пронеслась в голове графа триумфальная мысль.
Будто бы Мирна действительно умела их читать, она нахмурилась, прищурилась раздраженно, но оттого даже стала ему еще милее...
- Она очень хорошая, - когда княгиня ушла, проговорил Джозеф, - я только с ней познакомился, а она уже стала моим другом.
- Она и вправду хорошая, - согласился Грегор, со смехом думая, что у них с братом, видно, одинаковые вкусы на женщин.
Джозеф притих на мгновение, задумался.
На его лице отразилась несвойственная детям мрачность, и граф Фаулз поспешил выяснить, в чем дело.
- Что такое? – он дружески похлопал брата по плечу.
- Грегор, почему… Почему хороших людей все обижают? Ведь не может же быть так, что быть хорошим - это плохо?
Он потерялся на мгновение от такой пронзительной и недетской мысли.
- Тебя кто-то обидел, Джозеф? – граф не нашелся с ответом на его вопрос и попытался направить тему в менее философское русло.
- Нет, но… Леди Мирну обидели. И тебя все обижают. Но вы с ней самые хорошие люди, которых я знаю!
Грегор натянуто, с трудом скрывая виноватость, улыбнулся. Джозефу еще предстояло в нем разочароваться… Но хоть княгиня Дурхама не подведет. Если ее, конечно, тоже не сломают.
- Быть хорошим нужно, Джозеф. Просто слишком многие это забывают и становятся плохими. Леди Мирна об этом не забыла, но… Сейчас вокруг нее слишком много плохих людей, - граф Фаулз по лицу брата понял, что, кажется, сделал только хуже, и поспешил исправиться, - но мы ведь не дадим ее в обиду, верно?
Джозеф без тени сомнения согласился.
- А когда она найдет себе супруга – сможет уехать от всех плохих людей и больше никто не будет ее обижать, - прибавил граф, надеясь тем самым поставить жирную точку в этом разговоре и избавить брата от волнений.
- Значит, ей нужно выйти замуж, чтобы никто ее не обижал? – подытожил принц.
- Да… - Грегор чуть заметно нахмурился, - вроде того, - разумеется, это было не совсем точно... Хотя не стоило отрицать, что брак определенно помог бы княгине.
Граф решил, что такая вот полуправда сойдет для объяснения, и не стал нагружать принца деталями и тонкостями, которые он, в силу возраста, может и не понять.
Джозеф тяжело вздохнул и закрыл на мгновение глаза. Его лицо стало напряженным, губы крепко стиснулись, брови сдвинулись к переносице и на лбу появились полосы.
- Что ж. Я могу это сделать. Чтобы никто ее не трогал, - выговорил мальчик решительно.
- Что ты можешь сделать, Джозеф? – Грегор дернул бровью. С удивлением и любопытством он уставился на брата. Тот еще был в том возрасте, когда ребенок способен выкинуть нечто экстраординарное и ужасно милое, и чутье подсказывало графу: сейчас случится именно это.