- Нет, я… - Грегор вздохнул, - мне это не нужно.
Он задумался. Странно, но на протяжении всего пути ему и не пришла в голову мысль, что дорога заведет его в родные земли Мирны. Вот так ирония. Он бежал от нее, а очутился в месте, где все буквально пропитано ее присутствием!
Люди здесь ее отлично знают. Она могла ходить по этим дорогам. Ездить верхом по этим полям. Жить где-то здесь, совсем рядом.
- И где… - граф Фаулз не понимал, зачем спрашивает, но не мог себя остановить, - где жили Голдисы до… трагедии?
- Да тут, дальше по дороге, - хозяин станции качнул плечами и пальцем указал в сторону двух покатых холмов, - ближе к границе. Но усадьба их стоит там совсем пустая. Никого нет, даже слуг.
- Далеко? – Грегор задумчиво уставился в ту сторону. Сколько времени уйдет, чтобы доехать туда? Может, он посмотрит на дом Мирны... Хотя бы издалека?
- Нет. Где-то час езды верхом, - вдруг хозяин нахмурился. Недружелюбность, которая на время разговора пропала, вновь отразилась в его глазах, - а вам на что все это?
- Ни на что. Не думайте об этом, - отмахнулся граф Фаулз.
Но северянина это не успокоило. Кажется, он даже слегка завелся:
- Приезжаете тут вдруг. Расспрашиваете... Подозрительно ведете себя, как говорится.
- Я не... - уж начал Грегор, как вдруг ощутил непривычное бессилие.
Взглянув прямо на своего собеседника, он вдруг пришел к неутешительному выводу: как тут ни изворачивайся, как ни строй из себя мрачного и опасного типа - ничего не пробьет этого простого и грубоватого северянина. Вероятно, это еще и рассердит его... Но что тогда делать? Говорить правду? Совсем не в его стиле... Однако чутье подсказывало, что иначе он нарвется. Вполне возможно, что и на кулак. Этим людям явно плевать на его происхождение.
- Я знаком с княгиней Мирной, - признался граф Фаулз.
Жена хозяина резко выдохнула и сложила у груди ладони:
- Боги! И как она там? - спросила она взволновано.
Грегор оторопел. Если сказать правду, они расстроятся. Но неправду эти люди могут раскусить и сделаются тогда еще более враждебными.
С другой стороны, что ему с того? Ему же всегда было плевать на людей! А тут вдруг он печется, что они подумают. Не оттого ли... Не оттого ли, что это люди княгини?
Конечно оттого!
Пришлось прийти к неутешительному заключению: он болен сильнее, чем предполагал.
- Ей приходится несладко, но она очень сильная, - выговорил Грегор осторожно, стараясь отследить реакцию собеседников. Однако внимательности мешали собственные чувства. Ладони у него почему-то вспотели, а на сердце стало тяжело.
- Мы все молимся за нее, - проговорил хозяин негромко, - она замечательная девушка. И, как говорится, будет замечательной госпожой. Дома ее очень все ждут.
Грегор не думал, что его могли бы тронуть такие слова. Но они тронули. Возможно, оттого, что он думал о Мирне также. А, может, потому что это было сказано с такой теплотой и искренностью, какую, пожалуй, он не встречал в людях всю свою жизнь.
Его зрелость и молодость прошла среди аристократов и политиков, вечно ведших подковерные игры.
А детство - в театральном закулисье среди актеров и артистов, для которых игра и обман их ремесло.
Здесь он чувствовал себя совсем не в своей тарелке. Святой! Что же ждать от Ивтана?
А как, наверное, шокировал высший свет княгиню Мирну, когда она оказалась там совершенно одна, осиротевшая, да еще и привыкшая к простоте и искренности окружающих людей.
Грегору подумалось, что у него хотя бы была небольшая подготовка: богемное общество вместо няньки, дом Стивенсов вместо гувернера. И фраза: «ей несладко», - точно не описывает положение Мирны в полной мере.
Стало вдруг жарко и без видимой причины нахлынула волна энергии, а затем появилась почти неудержимая жажда плюнуть на все, развернуться и на полном скаку пуститься обратно в замок.
- Ежели вы хотите посмотреть на дом тана, мы можем отвести вас сейчас, - размышления перебил голос хозяина станции, - мы там стараемся держать все в порядке. Своими силами. Господин нам очень помогал, когда, как говорится, с нами был. Долги прощал, налог уменьшал, ежели год неурожайный... Перед его дочерью мы в долгу не останемся. И вы сходите посмотрите, как оно все там сейчас, и госпоже сможете передать, что все в порядке и мы ждем ее. Ей, наверное, оттого станется легче, как говорится, на душе.
- Да... - Грегор чуточку остыл и взял себя в руки.
Уже вечереет, и даже если у него открылось второе дыхание, то у сопровождающих и у лошадей - точно нет. Куда он собрался ехать сейчас?! А вот заглянуть в дом Голдисов, а потом рассказать об этом Мирне - вполне можно. Он посмотрит, как там дела, в сильном ли там все запустении... Может, даже придумает, чем помочь местным, вызвавшимся держать там все в порядке.
Тут графу Фаулзу пришла на ум неожиданно дерзкая и игривая идея. Совсем не в его духе, но... Какая, черт возьми, разница? Если он это сделает, то точно порадует Мирну!
- Я с радостью посмотрел бы дом. И... Заглянул бы внутрь, - хозяин чуть нахмурился, и Грегор поспешил раскрыть свою затею, - может, там остались какие-то вещи? Я бы привез ей какую-нибудь безделушку. Что-то небольшое и пустяковое, но из дома.
- Дом и его содержимое под арестом, - выговорил северянин шепотом и с опаской, будто бы за один этот разговор их могли посадить.
Грегор слегка ухмыльнулся и ответил:
- Но мы же никому не скажем, что заходили туда, верно?
Хозяин дернулся и зажмурился, как если бы в темноте резко вспыхнул яркий свет. Затем его полные губы растянулись в широкую улыбку, он громко, совершенно без стеснения рассмеялся и хлопнул благородного постояльца по плечу с такой силой, что Грегор почти услышал, как затрещали косточки.
- Ха! Вот это я понимаю, разговор! - он махнул рукой сыновьям и наказал им, - сходите-ка с ним, покажите все, - тут он снова обратился к графу, - я для таких приключений староват, но эти молодчики вам помогут, - он еще раз усмехнулся, лицо у него стало красным-прекрасным. Шутливо погрозив Грегору пальцем, хозяин выговорил довольным голосом, - а вы, как говорится, не просты. Я-то думал выскочка какой расфуфыренный пожаловал, ан нет!
Грегор не определился, как расценить эти слова. Это комплимент или оскорбление? Но вдаваться в подробности не стал. Северянин, кажется, его принял и этого сейчас вполне достаточно.
Предупредив сопровождающих, что он отправится на небольшую прогулку по окрестностям, граф Фаулз выдвинулся с двумя сыновьями хозяина по проселочной дороге.
Его лошадке, одной из тех, что была на станции, не сравниться было с Мефисом, но после экипажа так приятно было оказаться в седле, что Грегору стало глубоко плевать, какой она породы и родословной.
Спутники, которых, как выяснилось, звали Ларри и Мэл, отличались молчаливостью. Но это даже пришлось кстати. Графу Фаулзу удалось спокойно, не отвлекаясь на глупые и пустые разговоры, осмотреть окрестности.
Здесь было тихо, безлюдно и... Святой, здесь было чертовски красиво! Вокруг простирались рыжие холмистые просторы, то тут, то там виднелись темно-серые гладкие скалы, поблескивающие под красными лучами заходящего солнца. К воздуху, холодному и будто бы колючему пришлось привыкать, но когда получилось - он показался Грегору самым чистым и пьянящим на свете.
И почему он никогда раньше не приезжал на север?
Почему никто не приезжал сюда и не рассказывал потом, какие же здесь потрясающие виды, как здесь безмятежно?
Дорога завернула в небольшой лесок, и провожатые недолго вели графа по утоптанной тропке. Вскоре она стала слишком узкой для лошадей, и Мэл и Ларри распорядились спешиться.
«Мы заходим сзади, - объяснил Мэл, старший, пока его брат обматывал поводья вокруг молодой сосенки, - у парадного въезда иногда стоит стража. Следят чтоб ничего не разобрали».