Через рейлинг они горячо пожали друг другу руки.
Давным-давно, в семидесятые годы, в гимназии Кунгсхольмена, Микаэль Блумквист и Роберт Линдберг очень дружили. Но, как это часто происходит с близкими школьными приятелями, после выпускных экзаменов пути их разошлись. И за последние двадцать лет они встречались от силы пять-шесть раз. К тому времени, когда старые друзья нечаянно-негаданно встретились на пристани Архольма, они не виделись по меньшей мере лет семь или восемь. Мужчины с любопытством уставились друг на друга. Роберт здорово загорел, волосы торчали в разные стороны, и он отрастил бороду двухнедельной давности.
Микаэль неожиданно повеселел. Когда пиарщик и его гоп-компания отправились к торговому центру на другой стороне острова, чтобы повеселиться и потанцевать на празднике летнего солнцестояния, он остался на яхте М‑30 поболтать за стопочкой со школьным приятелем.
Через некоторое время они, утомленные схваткой со знаменитыми островными местными комарами, перешли в каюту. После изрядного количества опрокинутых стопок друзья плавно перешли к обсуждению неисчерпаемой темы морали и этики в мире бизнеса. Они оба выбрали стезю, в той или иной степени связанную с государственными финансами. Роберт Линдберг после гимназии окончил Стокгольмский институт торговли, а затем выбрал карьеру банковского служащего.
Микаэль Блумквист попал в Высшую школу журналистики и значительную часть времени и профессиональных усилий посвятил разоблачению сомнительных сделок в сфере бизнеса и банков. Речь зашла о моральной стороне некоторых «золотых парашютов»[16] – контрактов, заключенных в 1990‑х годах.
Линдберг вначале горячо защищал некоторых самых знаменитых «парашютистов», а потом отодвинул бокал и вынужден был признать, что в мире бизнеса все же встречаются отдельные типы и ублюдки, замешанные в коррупции и прочих неблаговидных деяниях. Теперь его взгляд стал вполне серьезным.
– Ты ведь занимаешься журналистскими расследованиями и пишешь об экономических преступлениях! Так почему же ничего не напишешь о Хансе Эрике Веннерстрёме?
– А я и не знал, что о нем есть что писать.
– А ты покопайся, черт возьми… Что тебе известно о программе ППП?
– Ну, в девяностые годы вроде бы запустили программу поддержки промышленности стран бывшего Восточного блока. Пару лет назад ее упразднили. Но я о ней, кажется, ничего не писал.
– «Программа поддержки промышленности» – проект, который финансировало правительство, а возглавляли его представители самых крупных шведских предприятий. ППП получила государственные гарантии на ряд проектов, согласованных с правительствами Польши и стран Балтии. Центральное объединение профсоюзов тоже частично принимало в нем участие. Оно выступало в качестве гаранта того, что шведская модель станет способствовать развитию рабочих движений этих стран. С формальной точки зрения проект поддержки был основан на принципе «научись помогать себе сам» и был призван предоставить возможность странам бывшего социалистического лагеря реформировать свою экономику. Но на практике получилось так, что шведские предприятия, получив государственные субсидии, использовали их для того, чтобы стать совладельцами предприятий. К тому же ППП горячо поддерживал наш хренов министр от христианских демократов. Например, было запланировано построить целлюлозно-бумажный комбинат в Кракове, переоборудовать отрасль металлургии в Риге, цементные предприятия в Таллинне и так далее. Средства выделяли в правлении ППП, которое состояло из магнатов – промышленников и банкиров.
– То есть это были деньги налогоплательщиков?
– Приблизительно половину брали из казны, а остальное вложили банкиры и промышленники. Но поверь мне, они отнюдь не альтруисты. Банкиры и промышленники намеревались прилично нажиться. Иначе они бы даже не связывались.
– Но какие суммы там фигурировали?
– Ты погоди, сначала послушай. В основном ППП заинтересовались солидные шведские компании, которые стремились попасть на восточный рынок. Мощные корпорации, такие как АВВ[17], «Сканска»[18] и тому подобные. То есть флагманы промышленности, а не какие-нибудь авантюристы.
– Ты утверждаешь, что «Сканска» не занимается авантюрами? А не у них ли вышвырнули исполнительного директора – за то, что позволил кому-то из своих ребят пустить полмиллиарда на сомнительные сделки? А как насчет их истеричных инвестиций огромных сумм в недвижимость в Лондоне и Осло?
16
«Золотой парашют» – контракт с топ-менеджером компании, предусматривающий выплату значительной компенсации в случае увольнения по инициативе нанимателя.