— Выберу потом лучшее. — счастливо выдыхает он.
Я стою, смотрю на Зверева взглядом серийного маньяка, и чувствую, как его руки нагло лезут к моей заднице. Не понимаю, почему я молчу?
— Спасибо огромное. А теперь за столом? — выпрямившись, парень улыбается, оглядываясь на наш столик. — Ой…
Вот тебе и ой… Морда умяла две тарелки непонятно чего, и теперь довольно облизывалась. Ещё два блюда, стоящие ближе к стороне Зверева, она почему-то не тронула. Или, может, просто не успела.
— Ну бабуль… Ну… Нам повторить. — весело комментирует Зверь, похлопав парня по спине.
Глава 18
Рома недовольно принюхивается к содержимому тарелок на столе, бросая на меня осуждающие взгляды. Я отвечаю уничтожающим:
— Писечка?!
— Лялька же не понравилась. — равнодушно отзывается он. — Должен же я тебя как-то называть.
— Как на счёт, Лиля? М?
— Скучно и неинтересно. — мужчина разводит руками, резко меняя тему:- Здесь вообще что-то пахнет?!
Я вздрогнула от резкого тона. Нахмурилась и заинтересованно подалась вперёд:
— Ты совсем не чувствуешь запах?
— Благодаря тебе!
— Не, я здесь ни при чём. Будь ты любезнее и менее страшен, я бы и не подумала пускать в ход газовый баллончик. — развожу руками, подвигая в свою сторону тарелку с жареными рёбрышками и красным соусом. — Запах, кстати, умопомрачительный. — улыбаюсь, не скрывая ехидства.
— Весело тебе, да? — щурится он.
— А что? Грустно должно быть? Мы же были в медицинском центре. Настоящем. Почему ты не обратился за помощью? Знаешь, сколько у меня таких баллончиков по сумкам и ящикам валяется? Папа снабжал и подкладывал их мне всюду. Как видишь, не зря!
— Конечно, не зря, Писечка! — неожиданно он кивает. — Непонятно только зачем это ему было нужно. Баллончик-то непростой. И восстанавливаться мне ещё очень и очень долго, что не может не нервировать. Откуда Конон вообще мог знать, что ты станешь иной, или с тобой захотят пообщаться иные? Ты же чувствуешь запах, а я нет. Да и Эйн говорит, что многие составляющие не удаётся отделить от общего состава. У генерала было… пусть будет оружие против оборотней. Интересно, для чего же оно ему потребовалось, если он водил тесную дружбу с моим отцом и не выступал против нас, а?
— У тебя жар? Ты бредишь. Я половины не поняла. — вгрызаюсь в жареное мясо и интенсивно жую. — Ешь лучше. И не называй меня Писечкой. Никогда!
— Хорошо, Лялька. Уговорила.
Мы ели в тишине. Удивительно, но абсолютно всё мне пришлось по вкусу. Возможно, раньше я бы возмутилась или не стала, к примеру, есть стейк средней прожарки, то сейчас, я пробовала абсолютно всё. И всё мне нравилось и елось с удовольствием. Преимущественно мясо. Ни салатов, ни десерта, ничего. Изобилие мясных блюд и нарезок.
Морда тоже не голодала. Мы оба подкидывали ей в тарелку то одно, то другое, что тут же скрывалось в пасти.
Взглянув на часы, Рома окунает пальцы в рукомойницу с долькой лимона, стоящей на столе, и вытирает руки салфеткой, следуя моему примеру.
Кажется, я переела. Навалилась такая лень, что идти куда-нибудь совершенно не хотелось.
— Почему официант говорил о боях? — я решаю завязать разговор, раз уж меня не спешат куда-то уводить в очередной раз. — Ты же ушёл из бокса.
— Я и ушёл. Надоело калечить людей. — только и отвечает он, высматривая в окне официантов.
— Это что, всё? — разочарованно произношу я. — С тебя каждое слово клещами нужно вытягивать. Ушёл из бокса в бои без правил? А там нелюди, что ли? Ну и так далее…
— Ну а ты как думаешь? — Рома переводит на меня взгляд, вновь замолчав.
— Какая разница, как я думаю? — его манера вести диалог откровенно злит. — Я задала вполне нормальный вопрос. Ладно, вопросы. Тяжело ответить как есть?
— А может мне интересен ход твоих мыслей?
— Бесишь! — искренне шиплю я.
— Ну и ладно. — он усмехается, подняв руку вверх, подзывая официанта через стекло. — Кофе будешь?
— Буду!
Дозаказав кофе, несколько десертов и воды Морде, Рома неожиданно задаёт странный вопрос:
— Ты уже придумала, где мы познакомились?
— Что? А-а-а-а… Почему я? Ты же меня в свои невесты записал. Я думала, ты мне уже выдашь заготовленную информацию.
— С фантазией у меня не очень, Лялька. Решил посоветоваться с тобой.
Надо же. Посоветоваться он решил. Я радоваться, типа, должна? Раньше он не мог посоветоваться?
— Я не знаю. Мы из разных миров. Какую ты хочешь услышать легенду? Мы вообще не должны были встретиться. Меня не интересует ни бокс, ни эти бои, ни спорт вообще. А тебя… А у меня вообще мало интересов. Ты бываешь в приютах для животных или хосписах и реабилитационных центрах для людей с ограниченными возможностями?
Рома хмурится:
— Нет. Не бываю. Но никто ведь об этом не знает? Мы можем сказать, что я меценат одного из таких приютов или хосписов.
— Да сейчас же! — воскликнула я. — Это враньё!
— Наша помолвка тоже враньё, ты же помнишь, Лялька? — он смотрит на меня как-то странно. Как будто я его по-настоящему вот-вот в ЗАГС потащу.
— Конечно, помню! Дался мне такой женишок с багажом проблем. — фыркаю, решая дополнить:- Это нечестно по отношению к животным и людям! Не надо врать! Где ты, а где благотворительность? Помогай тогда реально!
— Ты начинаешь мне очень дорого обходиться… — сквозь зубы цедит он.
Официант составляет с подноса наш дозаказ, а Рома вручает ему банковскую карту, выудив её из чёрного бумажника, не пойми откуда взявшегося.
Я дожидаюсь, когда паренёк отойдёт от нашего стола и заговорщицки подмигиваю:
— А кто тебе виноват? Придумай другую легенду.
— Я и придумал. — не тушуется Зверь. — Ты моя фанатка. Посещала каждое выступление и бой, вот и допосещалась.
— Ты сейчас шутишь, да?
— Нет.
— Ополоумел? Я и бои? Да я про бокс знаю всего три слова: ринг, нокаут и аут.
— Уже немало. — приторно-сладко протягивает он. — Изучишь. Выучишь. За такие деньги, я думаю, ты должна не только личиком сверкать, но и мозгами поработать. Как минимум.
Нет, он, конечно, прав. В какой-то степени. Но формулировка злила.
— Ты покупаешь не меня, а мою ложь, Зверь. — строго произношу я. — Так что, я выучу. Хорошо. Не вопрос. Мне нужен телефон, компьютер или ноут и стабильное интернет-соединение.
— Зачем?
— Ты думаешь, я в библиотеку пойду, что ли? Ты мне ничего рассказывать и объяснять не хочешь. Вот и займусь изучением этого вопроса в сети.
Он кивнул, вновь втянув носом запах, на этот раз кофе.
— Ты достал! Что ты всё нюхаешь, я не пойму? Тебе назначили лечение? Капли там какие-то, или что? Это стрёмно выглядит.
Опешив, мужчина громко ставит чашку на стол и округляет глаза:
— Лялька, ты почему такая вредная? Ворчливая, как бабка.
— Я? Я бабка? Смешно! Просто бесит. Нюхаешь и нюхаешь всё. Ещё и так громко. Ну приболел, пропало у тебя обоняние, чего всё вот это — вот каждый раз делать? Выполняй рекомендации врача и…и не беси людей!
— А становится всё интереснее и интереснее. — весело протягивает он, щуря глаза. — Подарочек ты зря не взяла. Ох, зря, Лялька…
— Извращенец!
— Ну, я думаю, завтра ты будешь не столь щепетильна в этом вопросе.
Пока я пыталась раскрыть смысл сказанного Ромой, вернулся официант с картой, и Зверь, попрощавшись, подал мне руку, на которую я долгое время смотрела. Морда нетерпеливо ткнула меня носом в плечо, словно поторапливая, и не спеша сползла с лавки.
— Смелее, Лялька. Я жду.
Ждёт он…
— А мы сейчас куда? — боязнь, вновь оказаться в том странном здании, не способствовала моей решительности. Дикое место. Странное.
Словно угадав мои мысли, мужчина усмехнулся:
— Придётся потерпеть. Послезавтра переберёмся в город. Пока лучше не отсвечивать. Подготовишься как раз. Подтянешь знания о будущем муже.