— Что плохого в домашних котах? — обиделась я, шагнув в кабину лифта первой. — Закормленных, понятно. А в домашнем и откормленном?
— Это хищник, Лиля. Дикое животное.
— И что? Может, ей больше нравится быть домашним котом? — не сдаюсь, настаивая на своей точке зрения. — Тебе откуда знать?
— Защищаешь? — лукаво усмехается он. — Это хорошо. Пусть будет так.
Створки лифта закрываются. На этот раз я уже была готова встретиться с нашим отражением, поэтому не дрогнула и не дёрнулась. Два бирюзовых огонька в ногах, смотрели вперёд, время от времени склоняя голову то в левую, то в правую сторону. Морда рассматривала собственное отражение с изрядным любопытством. Я, красным пятном, возвышалась слева от неё. Платье отлично облегало фигуру. Красное с коротким рукавом, оно едва доходило до колен, расширяясь сзади лёгкими волнами. Квадратный вырез демонстрировал приподнятую, хотя на самом деле сжатую тесным лифчиком, грудь, оставляя большую часть надёжно прикрытой. Но простора для фантазии было явно маловато. Волосы небрежными локонами, на самом деле просто уложенные пенкой как попало, создавали эффект мокрых. Вызывающий макияж отлично подходил ко всему образу, как и симпатичные туфли-лодочки на высокой шпильке. К слову, даже они не помогли мне поравняться со Зверевым. Он чёрной скалой возвышался справа от пантеры. Высокий, сильный, впечатляющий. Мрак полнейший. Хоть бы пятно какое-то было цветное, что ли. Зверь словно на похороны собрался. Даже рубашка из чёрной ткани.
— Я кое о чём не подумал. — он перехватывает мой взгляд в нашем отражении. Я лишь выгибаю бровь. — Холодно, Лялька. Тебе нельзя так появляться на улице…
— Осторожнее, Зверь. — шепчу. — Я могу решить, что ты обо мне заботишься.
— Заедем кое-куда. — кивает он, словно не расслышав моих слов.
— Я предлагала тебе заехать ко мне домой. У меня достаточно вещей. Прикинь, моего размера.
— Это не столь важно. Вернёмся к твоей реакции…
— Что?
Слишком быстро его рука оказывается моей пояснице, а взгляд впивается в моё лицо. Расправляю плечи, стараясь улыбаться соблазнительно. Не протестую, стреляя глазками.
— Это уже прогресс. — одобряющие кивает он, прищурив один глаз.
— Опустишь руку ниже, откушу. — шёпотом произношу я, не переставая улыбаться.
Лифт распахнулся под оглушительный мужской хохот.
Зря смеётся. Я вообще не шучу.
Подземная парковка встречает нас тишиной. Не спеша, мы идём к машине. Я держу под руку Рому и зябко ёжусь от прохлады.
— Терпимо?
Я пожимаю плечами. Жаловаться и признавать свою оплошность совсем не хочется.
Морда устремляется вперёд. Безошибочно находит машину Зверева, нетерпеливо постукивая по ней хвостом, в ожидании нашего приближения.
— Почему у тебя нет водителя? — решаюсь спросить я, пока Зверь демонстрирует неплохое воспитание, помогая мне устроиться на пассажирском сидении.
— Я никому не доверяю.
Обдумываю его слова не дольше минуты. Он открывает дверь для пантеры, едва не проталкивая её задницу силой на заднее сидение.
А я говорила! Морда растёт!
— А как же твои иные? Ну эти, оборотни? — решаюсь задать наводящий вопрос.
— Никому, Лялька, это значит, никому. — Зверь плавно трогается с места, больше не обращая на меня никакого внимания.
— А оборотни… — не отчаиваюсь я, — Они могут превращаться в…животных? Или это миф?
— С одной стороны меня очень радует, что ты решила озаботиться подобными вопросами. Но с другой… — морщится. — Это не вовремя, Лялька.
— Тебе ответить сложно?
— Да. Иные могут обращаться в чудовища. Так понятнее? Ни когда вздумается, выдыхай.
— Что это значит? Они уродцы, как супы? Ты прости, конечно, но ты непохож… на такого.
— Чудовища, это я, конечно, утрирую. — усмехается он. — Когда-нибудь ты увидишь и поймёшь всё сама.
— А они разные?
— Кто?
— Ну животные. Чудовища. Волки там…
— Конечно, разные. — весело отзывается он, стрельнув в меня озорным взглядом. — У каждого вида свои особенности. Волки единственные, кто привязан к лунному циклу. Остальные справляются самостоятельно с внутренним зверем. Большинство не знает, о существовании второй ипостаси, пока не окажется в опасности. Зверь подвержен инстинктам и интуиции. Медведям, например, плевать на всё и всех, пока их потомству ничего не угрожает. Сами по себе они обращаться не могут. Инстинкт самосохранения активирует скрытую ипостась. Природа заботится о балансе…
— Кто же ты? — решаю, что позже обдумаю его слова. Сейчас меня больше всего интересует, кто передо мной на самом деле.
— Рома. Ромка Зверь. — подмигнув, он сворачивает с дороги, паркуясь у огромного ТРЦ. — Жди меня, и я вернусь. — не выключая двигатель, Рома тянется к ручке на двери.
— Куда?! — восклицаю я.
— Я быстро. Будь умницей.
Ушёл. Сижу, хлопаю глазами, как дура. Нет, так не пойдёт. Фикция фикцией, а стоит обговорить ещё и вот эти ЧС. То приём какой-то неожиданно вырисовывается, то сейчас свалил в неизвестном направлении.
Мне что делать?
— Морда, ты не спишь? — искренне удивляюсь я, поймав её заинтересованный взгляд. — Куда его понесло? Мне как на это реагировать? Ладно здесь мы вдвоём. А если он на людях такое отмочит? У меня же, наверное, что-то спросят.
— Уфрргффррр.
— Ну теперь мне всё понятно, конечно… — бурчу, всматриваясь в огни ночного города. — Спасибо, дорогая, за совет…
Странно, да? А мне полегчало. Всегда приятно пообщаться с умным человеком. И совсем неважно, что это ты сам.
Глава 27
Появление Зверя я умудрилась пропустить. Звук открываемой дверцы автомобиля заставил вздрогнуть.
— Принимай… — непонятный ком оказался на его сидении, активно проталкиваемый ко мне. — Лялька, ну не зависай! Шубу принимай!
— Шубу?! — автоматически тяну на себя мягкий и шерстяной ком белого цвета, злобно раздувая ноздри.
— Что опять с мордашкой? — Рома закатывает глаза, свалив мне на колени сие великолепие.
— Натуральный мех — это дичь!
— Как с тобой сложно… — вздохнув, Зверев тронулся с места. — По этическим соображениям, да?
— По всем. — я пожимаю плечами, трогательно наглаживая шубу.
Зверь, заметив мои манипуляции, громко ржёт. Именно ржёт, как пришпоренная лишадь. Только затяжнее.
— Уверяю, твои принципы не пострадают. А вот задница очень даже может. В театре снимешь.
— В театре?!
— Ну да. Для благотворительного приёма арендовали здание драмтеатра.
— Арендовали театр… — мой мозг сломался. Самую малость. — Жесть какая-то. — слов нет. Одни эмоции. И те матом.
— Одевайся. Мы приехали.
— Твою налево… — выдыхаю, глядя на подсвеченную красную дорожку и скопившихся журналистов, слепящими вспышками камер людей, выходящих из машин. Наша по счёту четвёртая. — Я передумала! — запальчиво вырывается. — Там тьма народу! Суда, что, Анджелина Джоли с Питтом приехала? Почему здесь столько людей?!
— Отставить истерику! — рявкает Рома.
…это имеет эффект. Скорее шутя, чем устрашающе, как Зверь, так говорил мой папа, когда у меня что-то не получалось с первого раза.
Киваю, спешно швырнув в сторону заднего сидения какие-то тремпеля и зажимы.
— О Господи! Прости, милая! — опомнилась я, вспомнив о Морде.
— Лиля не тормози.
А-а-а-а-а-а-а!!!!
Не хочу выходить из машины. Не хочу выходить из машины!
Парковщик уже приблизился к водительской двери, а наш предшественник плавно тронулся с места, оставив какого-то жутко бородатого мужчину на красной дорожке глупо махать рукой и улыбаться журналистам.
— Там, у медицинского центра были журналисты?
— Ты хочешь сейчас это обсудить?
— Просто ответь! — настаиваю, запахнув на груди мерзкую шубу.