«Почему меня никто не любит? Чем я хуже Айзады?» — думала я.
Айзада сказала, что, когда кончит десятый класс, поступит в Ошский пединститут, на биологический факультет, и будет учиться вместе с Кемелом. Они будут гулять вдоль Ак Бууры... Зависть — плохое чувство. Но в такие минуты, слушая свою подружку, я испытывала зависть. Мне тоже хотелось уехать в Ош, учиться в пединституте, прогуливаться с любимым по берегу Ак Бууры...
Весной, в начале четвертой четверти, Айзада загоревала.
— Что делать? — металась она как в западне. Я никогда ее такой не видела. В чем дело? Расскажу.
...В нашем айыле есть юноша Эсенаман. Три года назад он окончил школу, но нигде с тех пор не работает, не учится, а живет у своих родителей, как девушка на выданье. Он хорошо одевается, ездит в отцовской «Победе» то в Фергану, то в Андижан, то в Ош... С виду — привлекательный парень. Отец его — какое-то начальство на нашем районном базаре. Его все у нас знают. Мой отец как-то сказал о нем: «Абдулла — знаменитый человек. Кто ни приедет из района, из области, всегда к нему заглянет. Он и накормит и напоит. Другого такого дома у нас в айыле не сыщешь. Большие у него cвязи».
Связи у него, должно быть, и в самом деле большие. Эсенаман попал недавно в тюрьму за то, что пытался украсть чью-то дочь. Но вмешался отец, и его быстро выпустили. Да, забыла упомянуть: он — единственный сын у родителей. Потому, говорят, они его и балуют. Я вспомнила об этом и подумала о нашем Туратбеке — он ведь тоже единственный сын...
Передают, что когда Эсенаман поехал было во Фрунзе учиться в медицинский институт, то Абдулла дал ему пять тысяч рублей. А тот прокутил их с дружками и вернулся домой. Он даже вступительных экзаменов не сдавал. Испугался.
Вместе с ним отправился тогда во Фрунзе его товарищ Муратбек. О них говорили: два сапога — пара. Он учился немного лучше Эсенамана и потому, вероятно, пошел первым на экзамен по химии: с нее начинали. Эсенаман ждал его в коридоре и, конечно, волновался, — Муратбек, как и можно было предполагать, провалился.
— Если ты схватил двойку, то мне идти незачем, — рассудил Эсенаман.
— А может быть, тебе повезет, — пытался ободрить его Муратбек. — Тут ведь как в игре. Попытай свою судьбу.
Но Эсенаман не был столь храбр, и он забрал документы и вернулся к отцу.
С тех пор у нас в айыле вошло в поговорку: «Сдавай экзамены не как Эсенаман». Так обычно напутствуют ребят, которые уезжают учиться.
И вот в один прекрасный день отец и мать Эсенамана заявились к родителям Айзады и вручили им двадцать тысяч — калым за Айзаду. Они знали, что девушка не любит Эсенамана и не согласится стать его женой. Потому тайно и договорились: Эсенаман, мол, украдет Айзаду. Когда же это случится, то мать Айзады — тетушка Кюльсун всполошит айыл криком: «О, пропала моя бедная дочь!» Но тогда уж никто не сумеет помочь Айзаде. И она вынуждена будет остаться с Эсенаманом.
Ложь и жестокость! И родители, оказывается, идут на это. Я имею в виду, конечно, мать Айзады, которая всюду хвасталась тем, что она очень любит свою дочь. Старые обычаи сильнее их любви. Как жаль мне бедную подружку! Не та ли участь ждет и меня?
Айзада узнала о тайном сговоре.
— Я не хочу выходить замуж за этого противного Эсенамана‚ — говорила она мне сквозь слезы. — Я люблю Кемела. Понимаешь?
Понять это нетрудно, но что с того? Чем я могу ей помочь?
И вот утром, на заре, когда я доила еще корову, донесся пронзительный крик тетушки Кюльсун. Она бежала по просыпающемуся айылу и орала что есть мочи:
— Ой, ой, люди добрые! Куда делась моя доченька?
«Значит, свершилось»‚ — подумала в ужасе я. Ведро с молоком, зажатое в моих коленях, опрокинулось наземь. Я хотела бежать. Но куда?
...Еще вчера Айзада была у меня. Мы сидели одни. Она старательно расчесала мои волосы и заплела косички.
— Кемел пишет? — спросила я.
Она промолчала.
— Почему не отвечаешь? Ты сообщила ему о готовящейся беде?
— В том-то и дело‚ — грустно сказала Айзада.
— Ну и что? — допытывалась я.— Он, должно быть, приедет и устроит скандал? И он ведь любит тебя.
— Жди его. Он не приедет. «Чему бывать — того не миновать» — вот что ответил Кемел. Проклятый обычай! Все перед ним бессильны. «Будь счастлива»‚ — пожелал он мне.
Я не верила тому, что слышала.
— Не может этого быть.
Айзада обиделась:
— Сомневаешься? А я думала, что ты моя лучшая подруга.
— Покажи мне его письмо, — сказала я.
Айзада вздернула голову и зло произнесла:
— Я сожгла все его письма и даже его фотографию.
Все это было еще вчера вечером. А сегодня утром...