– Ну, здравствуй, Луиза, – произнес Федор немного игривым тоном. – Надеюсь, ты еще помнишь скромного труженика мольберта, а?
– Привет, – отозвалась Лу, придав голосу спокойную небрежность, хотя сердце просто выпрыгивало из груди от счастья. – Как дела?
– Все о’кей. Ты знаешь, я подумал, что мы ведь ничего не знаем друг о друге. – Федор сделал многообещающую паузу. – А я хотел бы познакомиться с тобой поближе… Так вот, если есть желание, мы можем встретиться сегодня вечером. Ну, что скажешь?
Лу секунду помолчала. Первым ее порывом было немного поломаться для приличия, сделать вид, что именно сегодня она может быть занята, но она тут же отказалась от своего намерения – Федор может ей поверить. А ведь ей безумно хочется пойти с Федором, неважно куда, и разве не этого предложения она ждала от него всю неделю?
– Ну-у… скажу, что я не против. А какова культурная программа?
– О-о, самая обычная. Я собираюсь пригласить тебя в небольшое, уютное кафе на проспекте Вернадского. Там обстановка спокойная, тихая и кухня превосходная. Ты любишь уютные кафе? Или предпочитаешь шумные тусовки, дискотеки и прочие громкие развлечения? Луиза… Ты меня слышишь? Ау! Ты чего там притихла? – повысил голос Федор, решив, что связь оборвалась и Лу его уже не слышит.
Нет, со связью все было в порядке. Просто Лу молчала, слушала приятный, какой-то завораживающий голос собеседника и не верила в происходящее. Все это казалось ей совершенно нереальным – и этот голос, и предложение, и сам Федор.
– Я здесь, – проворковала Лу, – просто думаю, как спланировать остаток дня, чтобы все успеть. А как кафе называется?
– «Хамелеон». Это очень оригинальное заведение, уникальное, можно сказать, вот увидишь, – попытался заинтриговать Луизу художник. – Тогда я не прощаюсь, да? До семи часов.
Лу посмотрела на часы. До назначенного времени оставалось четыре часа, но если учесть, что за это время надо сделать уроки, принять душ, высушить волосы, накраситься и подобрать наряд, то времени было в обрез. Лу быстро пролистала учебники.
«Да ладно, сделаю только письменные, а на устные забью, все равно не успею вызубрить параграфы», – решила она.
Наспех покончив с заданиями, Лу отключила мобильник, чтобы никто не мешал ей дурацкой болтовней, кинулась в ванную и открутила краны. Пока ванна наполнялась, можно было заняться гардеробом. Что надеть? Задача оказалась не из легких. Лу раздраженно стала вытаскивать вешалки с разнообразной одеждой и бросать их на диван. Надеть юбку или брюки? Если юбку, то какую – короткую или длинную? И что там за публика в этом «Хамелеоне»? В чем туда принято приходить? Лу никогда не слышала о подобном заведении. Федор сказал, что оно необычное. Интересно чем?
Наконец после всех примерок Лу остановилась на белоснежных джинсовых бриджах, которые мама недавно привезла ей из Италии, и прикольной, обтягивающей фигуру водолазке. Водолазка была черного цвета, ткань вразброс украшали оранжевые отпечатки собачьих лап. Запихнув непригодившуюся одежду обратно в шкаф, Лу помчалась в ванную, откуда слышался шум льющейся воды.
Через полтора часа Лу была при полном параде. Она в последний раз придирчиво осмотрела себя в большое зеркало, висевшее в прихожей, и осталась довольна. Да, слов нет, в этом наряде она выглядит просто сногсшибательно! Девушка накинула рыжую меховую курточку с капюшоном, надела высокие черные, отороченные мехом замшевые сапожки на шпильке и выскочила за дверь.
Как и положено девушкам, Лу опоздала. Ненамного, всего на десять минут. Федор ждал ее у массивной двери кафе, над которой ярко светилась вывеска «Хамелеон».
– Еще раз здравствуй, Луиза. А это тебе. – Молодой человек протянул ей изумительную белую розу на неправдоподобно длинном стебле.
– Спасибо. Какая чудесная… – искренне восхитилась девушка.
Федор галантно взял ее под руку, и они вошли внутрь. В небольшом, действительно уютном зальчике стоял приятный полумрак. Вернее, полумрак был только в центре зала, где сновали официанты и несколько пар танцевали под ненавязчивую мелодию. Вдоль стен были сделаны перегородки, отделявшие один столик от другого и образующие своеобразные отдельные кабинеты на две, четыре и шесть персон.
– Ну и в чем фишка? – нетерпеливо поинтересовалась Лу.
– Погоди, сейчас все сама поймешь, – охладил ее любопытство Двафэ.
Он провел ее в один из кабинетов на двоих. Лу устроилась на мягком бархатном диванчике и осмотрелась. Стенки перегородок, казалось, были выкрашены в нежно-голубой цвет, во всяком случае девушка так подумала. Над головой у Лу располагался вмонтированный в перегородку круглый светильник из матового стекла, тоже голубого. Точно такой же находился и на противоположной стене. Поэтому все крошечное пространство кабинета было залито холодноватым бледно-голубым светом, делавшим лица какими-то нереальными, космическими, что ли. Этот свет отражался в приборах и тарелках, которые уже стояли на столе, и даже слегка подсинивал белую нарядную скатерть.
– Нравится? – Федор блеснул своими азиатскими глазами.
– Прикольно… Ну и при чем здесь хамелеон? – Лу прищурилась на светильник.
– Какая ты нетерпеливая, – шутя, укорил ее Федор. – Уже совсем скоро ты все узнаешь.
– Ты меня заинтриговал! Ух ты, смотри, и роза из белой превратилась в голубую. Правда красиво? – восхищенно воскликнула Лу. – Знаешь, мне здесь нравится. Я никогда не была тут. А ты, наверно, завсегдатай?
– Милая, если бы я был завсегдатаем подобных заведений, то я не был бы тем, кто я есть. Понимаешь? На самом деле я крайне редко выбираюсь куда-нибудь расслабиться, я ведь много работаю, очень много. На носу еще одна выставка, да не где-нибудь, а в Париже, мне надо закончить начатые работы, и не только портреты. – Федор вальяжно откинулся на спинку бархатного, естественно, голубого диванчика и вытащил из кармана бежевого лайкового пиджака продолговатый кожаный мешочек.
Лу с любопытством наблюдала за его плавными движениями. Он развязал шнурок и извлек на свет шикарную дорогую трубку.
– Да, так вот, – продолжил Двафэ, обстоятельно набивая трубку потрясающе ароматным табаком. – Конечно, портреты обязательно, это без базара, но мне хочется представить еще несколько своих ранних пейзажей. Ведь почему-то считается, что первые работы мастеров слабы и несовершенны, а я с этим устоявшимся мнением не согласен. Я, например, вижу, что мой пейзаж «В ожидании зимы», написанный еще шесть лет назад, совсем неплох, и мне не стыдно выставить его в Париже.
– А что там, на этой картине? Наверно, осень? – предположила Лу.
– Умница, естественно осень. – Двафэ наклонился вперед и взял девушку за руку. – На ней почти голые, грустные деревья и последние листья, кружащиеся над землей. Да что я тебе рассказываю, – перебил он сам себя, – лучше ведь один раз увидеть, чем сто раз услышать. Не так ли? Ты должна все-все увидеть своими прекрасными глазами, мы же договорились. Помнишь?
Еще бы Лу не помнила! Но зачем явно выказывать свой интерес?
– Да, ты что-то говорил про мастерскую, – небрежно кивнула она.
В проеме кабинета бесшумно возник вышколенный официант. Федор взял предложенное меню и стал внимательно изучать ассортимент блюд.
– Если не возражаешь, Луиза, я сам сделаю для тебя заказ, хорошо? Вот, например, салат из осетрины, а на горячее фазан, жаренный с каштанами, о’кей? Не сомневайся, здесь его замечательно готовят. Так, а на десерт, пожалуйста, пару пирожных на ваш вкус, – посмотрел Федор на официанта, – кофе и мороженое с фруктами. Да, и бутылку легкого французского вина, белого полусладкого.