- Прости, я не должна была делать этого, - тихо произнесла она, открывая дверь и заходя внутрь. Яркий свет засветил в лицо Кая и он невольно зажмурился. Сердце колотилось в груди так, как не колотилось никогда до этого. Все его сны, все его видения, все то что говорила она ему, все то, что сделал он сегодня, слились в один какой-то неразличимый образ, смешались с реальностью, с Линдой, со звездным небом, с той канистрой, которую он сегодня подобрал, с поцелуем ее горячих губ... Он хотел сказать что-то ей на прощанье, хотел снова коснуться ее, но слова не в силах были покинуть его уст, оставляя его безмолвным и неподвижным.
Но вот дверь окончательно закрылась. Образ той, которую видел он сейчас перед собой, образ той, которую видел во сне, исчез. Погасли краски. Звук щеколды с обратной стороны, погасший свет и снова он погрузился во тьму. Снова он был один, наедине с пустотой, наедине с этими проклятыми звездами, не дававшими ему покоя ни во сне, ни наяву.
- Линда, - тихо проговорил он через несколько минут, и, будто очнувшись, провел рукой по темноте перед собой. Но она не ответила. Ее уже не было рядом. Она была уже там, внутри, по ту сторону двери, возможно уже спала и видела сны. Не такие, какие видел он, сны нормальные, добрые.
Кай развернулся и медленно побрел прочь. Скрипнула калитка, он осторожно закрыл ее за собой и вышел на дорогу. Чувство странное, давно позабытое, а может быть, и никогда не испытанное до этого, раздирало душу изнутри. Сердце продолжало колотиться в груди так, будто она все еще стояла рядом, будто губы ее все еще касались его губ, будто он чувствовал все еще ее тело совсем рядом. Он медленно побрел по темной дороге вперед, к себе домой, и лишь звезды, его вечные спутники из неизведанной прошлой жизни, продолжали освещать своим тусклым светом его дорогу.