- Зачем вы говорите мне все это?! - громко, захлебываясь слезами, уже почти криком, повторила Линда.
- Затем, что ты единственный человек, мнение которого ему не безразлично. Ты, не Джон, не Кевин, не Стронгвуд, не Маккуин, а именно ты была тем, к кому он пришел тогда, ты была тем, кого он считал, а возможно и считает, своим другом! Ты единственная, кто имеет над ним какую-то силу... ты в силах заставить его положить оружие, выйти вперед и объяснить все, что было, что он знает, если он еще жив, а мне почему-то кажется, что с его интеллектом и умением выживать, он жив... Я не знаю про этого парня ничего, в действительности, я его даже ни разу не видел, но я знаю одно - кем бы он ни был, какие бы цели он ни ставил перед собой, он знал об этом метеорите заранее, знал точную дату, когда он влетит в земную атмосферу, знал последствия, к которым это приведет! Три дня назад он сделал то, что никто из нас тогда бы сделать не мог, он отключил систему, которая через день привела бы человечество к тотальной ядерной войне! Благодаря ему, мы сейчас сидим здесь, в этом самом доме, за этим столом, разговариваем, слушаем друг друга. Именно благодаря ему миллионы, да что миллионы, миллиарды людей по всему миру смогли проснуться. В тот день была предотвращена катастрофа, масштабов которой наша планета до сих пор не знала. Катастрофа, которая могла погубить все живое на нашей планете или, в лучшем случае, отбросить нас назад на сотни в своем историческом развитии! И человек, предотвративший ее, как минимум, заслуживает того, чтобы его выслушали...
- Что мне надо сделать? - проговорила Линды, вытирая рукавом халата влажное от слез лицо.
- Завтра утром к этой хижине будет отправлена группа армейского спецназа, вместе с ними туда пойдем и мы. Задача будет проста - убедиться в том, что террорист или террористы мертвы и, если еще каким-то чудом им удалось выжить, либо уничтожить их, либо собрать данные и сообщить координаты для нового удара. В общей сложности будет порядка тридцати человек. Стронгвуд будет на месте управлять всей операцией, Джон и Дэн, сын Билли, будут показывать дорогу. Дело приняло серьезные оборот, Линда! Кем бы крутым этот парень не являлся, завтра будет его последняя возможность вступить с нами в диалог. И я... я бы хотел, чтобы ты пошла туда с нами. Ты единственная, кого он будет слушать. Но, естественно, я не настаиваю... Идти или отказаться - это дело твое. Я знаю, что против этого будет Джон, против этого будет и Стронгвуд, Кевин! Против этого будет все, они даже не знают про то, что я здесь... Но если ты решишься, как минимум Стронгвуда я смогу убедить! - Чарли встал из-за стола и неспешно направился к двери. Линда сидела неподвижно за столом, держа голову обеими руками.
- А если он мертв? - проговорила он тихо.
- Если он мертв, то мы уже ничего не сделаем. Беспокоиться тебе нечего - тебе ничего не будет угрожать, ты будешь под полной вооруженной защитой. Мы выдвинемся к болоту ранним утром на бронетранспортерах, если все будет хорошо, мы вернемся обратно до заката, - Чарли взял в руку куртку и дернул за ручку дверь. Та бесшумно растворилась. - Осталось не так много времени... последнее слово за тобой!..
VIII.
Вернувшись поздно вечером домой, Джон принял сразу две таблетки снотворного. Ему надо было хорошо выспаться перед завтрашним тяжелым днем. Он знал себя, знал свои привычки. Он помнил с армейской поры, что такое ночь перед заданием, помнил, как мог он не спать всю ночь, ворочаться, кряхтеть, в полубредовом состоянии видеть сны и ползавшие по потолку тени, чувствовать тревогу и гулявшую где-то там, за стеной, по пустыне, смерть. "Но завтра будет все по-другому, завтра у него не будет шансов, завтра это не будет похоже на то, что было раньше", - успокаивал он себя, глядя на темно-серый потолок над головой. "Завтра он уже точно будет мертв и одной большой проблемой в городе станет меньше".
Но несмотря на всю уверенность в себе и в них, где-то в глубине своего сознания он чувствовал, что все еще не закончено, что завтра не будет закончено; он вспоминал глаза этого маньяка, вспоминал, как сидел он с рукой, прибитой ножом к столу; вспоминал его бессмысленную, сумасшедшую речь об инопланетных созданиях; то чувство уверенности, с которым он делал все это и страх... тот страх, который овладевал им, когда холодные глаза этого человека встречались с его глазами.
Он уснул лишь ближе к часу ночи. Таблетки не помогли так, как должны были помочь, вернее помогли, но не сразу. Но ближе к двум, в комнате раздался звонок мобильного телефона. Витая где-то между сном и бредом, Джон долго не мог понять, что происходит и что за громкий звук так назойливо мешает ему спать, когда ему это было так необходимо. Он медленно продрал слипшиеся ото сна глаза, наощупь нашел телефон и поднес его к глазам.