– Собрался? – спросил Гога, крепко пожав руку другу. – Отец тебя проводит до аэропорта или как?
– Папа? – невесело рассмеялся Илья и сел на скамью. – Я его уже неделю не видел.
– На гастролях что ли? – уточнил Гога.
– Не-а, у новой подружки пропадает. Совсем к ней переселился, – сообщил Илья.
– И ладно! – пожал плечами Гога. – Знаешь, я иногда тебе даже завидую, твоей свободе от предков. Я бы тоже хотел пожить совсем один! Это круто!
– Нормально, – после паузы ответил Илья. – К тому же я привык. Сам знаешь, отец у меня вольнолюбивый, такой уж он от природы! Не для семьи он…
– А мои меня просто запилили, – со смехом сказал Гога. – Не хотят, чтобы я связывал свою жизнь со спортом. И так поступил на менеджмент, чего еще им? Все боятся, что я брошу институт и сверну не на тот путь, именно так они выражаются. Прикинь, еще и дедушку мне в пример приводят. Хотя связи я вообще не вижу!
Дед Гогена по материнской линии в семье считался «чудиком», хотя именно он настоял на этом имени для внука. Степан Васильевич до сорока лет проработал на заводе инженером, но потом, к изумлению родных и знакомых, все бросил, уехал в деревню и занялся живописью. Его жена осталась в Воронеже, не захотев так кардинально менять жизнь. Периодически они встречались, их брак сохранился. Внук в летние каникулы навещал дедушку, тот пытался приобщить его к живописи, но маленькому Гоге было интереснее гонять мяч с деревенскими ребятами. Но вот его старшая сестра Людмила всегда интересовалась занятиями деда и пыталась рисовать сама. По настоянию родителей она окончила юридическую академию, но, проработав два года в юридической консультации, она забросила это дело и занялась дизайном украшений.
– Поехали со мной! – в который раз предложил Илья. – В Витязево классно! И точно никто пилить не будет! – добавил он и засмеялся.
– Знаю! – кивнул Гога. – Был ведь у вас там, и не раз. И правда, полная свобода!
– И море! – ответил Илья. – Наплаваешься досыта…
– Я хочу на море! – раздался позади ребят звонкий напряженный голосок.
– Черт побери! – пробормотал раздраженно Илья и даже не повернулся. – И тут нашла.
– Ксюха! Ты откуда? – сказал Гога, глядя на вышедшую из-за скамьи девушку.
– Следит за мной, – сухо проговорил Илья, окинув ее хмурым взглядом.
Ксения была в очень короткой белой юбке, сильно открытом розовом топе, и казалось, что она стоит перед ребятами практически голая, так как ее наряд почти ничего не скрывал. Босоножки на нереально высоких каблуках делали ее ноги еще длиннее. Гога вдруг весело расхохотался.
– Чего ржем? – холодно спросила Ксения и вздернула нос.
– Смотрю на твою обувь и представляю, как бы я выглядел на таких высоченных каблуках… Головой бы уличные фонари сбивал!
– Странные фантазии! Ты же не трансвестит, чтобы даже мысленно примерять женские туфли, – резко ответила девушка и села рядом с Ильей.
– Да я не про то… мой рост… – начал Гога.
– Так что там про купание в море? – другим тоном произнесла Ксения, пододвигаясь к Илье и заглядывая ему в глаза. – Может, пригласишь меня? Зачем тебе этот… – она хмуро глянула на Гогу и продолжила: – …несостоявшийся трансвестит-баскетболист? Со мной куда приятнее будет плавать! А нудистский пляж в этом твоем Витязево имеется?
– А я знаю? – все больше раздражаясь, сказал Илья и отодвинулся от девушки. – Меня такие вещи не интересуют! И голым я загорать не собираюсь!
– А я думала, что парни всегда интересуются обнаженными девушками. Это так естественно, – добавила она и мило улыбнулась.
– Кстати, вспомнил анекдот, – встрял Гога, – как раз в тему! На нудистском пляже парень говорит проходящей мимо девушке: «А вы мне нравитесь!» А она отвечает: «Могли бы и не говорить, и так все видно!»
И он громко расхохотался.
– Дурак! – зло сказала Ксения. – Надоел со своими пошлыми анекдотами!
– А чего, смешно ведь! – заметил Гога.
– Дай поговорить с Илюшкой! – ответила ему девушка.
– А может, я не хочу! – с вызовом сказал Илья. – И вообще, Ксюша, оставь меня в покое!
– Я люблю тебя, – прошептала она и сильно побледнела.
– Чего-то пить хочется, – пробормотал Гога. – Пойду, минералки куплю.
– Погоди! – начал Илья.
Он хотел встать, но девушка цепко ухватила его за локоть. Гога быстро удалился по аллейке. Илья глянул ему вслед, затем развернулся к Ксении и в упор на нее посмотрел. Его голубые глаза потемнели, брови нахмурились. Он уже не знал, как отвязаться от настойчивой влюбленной, его безумно раздражала эта история, и Ксения последнее время не вызывала даже жалости. Хуже того, он перестал ее уважать, не понимая, как можно стелиться перед парнем, который тебя отвергает.