Они услышали напоследок колокола Москвы, звенящие среди деревьев.
Хоть не все могли выносить зиму, в северной Руси это было время путешествий. Летом люди ездили по узким тропам, где плохо пролезали телеги, где колеса застревали в грязи. Но зимой дороги замерзали, и сани несли большой груз. Замерзшие реки были дорогами без деревьев или пней, ничто не мешало им, и они ехали по широким дорогам во все стороны.
Зимой реки были заняты. Деревни были на берегах, грудились у воды, там были и дома бояр, готовые принять великого князя.
В первый день они ехали на восток, к вечеру добрались до огней Купавны, что приятно сияли во мгле. Дмитрий отправил людей, чтобы их ждали, и они ужинали пирогом с капустой и маринованными грибами.
Но следующим утром они покинули занятые земли, они уже не ждали укрытия на зиму. Лес стал темным и без путей, усеянный крохотными деревушками. Мужчины усиленно ехали днем, ночевали в снегу, оставаясь на ночь в дозоре.
Они были осторожны, но всадники не видели ни зверей, ни бандитов, но на седьмой день они наткнулись на сожженную деревню.
Туман первым ощутил дым и фыркнул. Саша погладил лошадь уверенной рукой и повернулся к ветру.
— Дым.
Дмитрий остановил коня.
— Я чувствую.
— Там, — Касьян был рядом с ними и указал рукой в варежке.
Дмитрий отдал приказы, и мужчины собрались ближе. Их было слишком много, чтобы подобраться тихо. Сухой снег скрипел под копытами лошадей.
Деревня стала пеплом, словно ее раздавила большая огненная рука. Сначала она казалась мертвой, пустой и холодной, но посередине стояла церковь, которую почти не тронул огонь, и немного дыма поднималось из дыры в крыше.
Мужчины приближались, вытащив мечи, готовясь к стрелам. Туман тревожно поглядывал на всадника. Деревня была когда — то с частоколом, но он сгорел.
Дмитрий отдал больше приказов, некоторые встали на страже, другие искали выживших в лесу вокруг. Только он, Саша и Касьян перепрыгнули остатки частокола с несколькими людьми за их спинами.
Тела лежали, почерневшие, в сожженных домах, они молили руками, их черепа улыбались. Хотя Дмитрий Иванович не отличался воображением, он побелел. Но его голос был решительным, когда он сказал Саше:
— Постучи в дверь церкви, — они слышали звуки внутри.
Саша спрыгнул в снег, постучал в дверь рукоятью меча и позвал:
— Господь с тобой.
Ответа не было.
— Я брат Александр, — сказал Саша. — Я не бандит и не татарин. Я помогу, если смогу.
Тишина за дверью, потом гул разговора. Дверь распахнулась. Внутри была женщина с топором и синяком на лице. Рядом с ней стоял священник в крови и саже. Они увидели Сашу, признали монаха, и их оружие чуть опустилось.
— Господь с вами, — сказал Саша, хотя слова застревали в горле. — Можете рассказать, что тут произошло?
— Зачем? — сказал священник, издав едкий смешок. — Вы опоздали.
Женщина рассказала им, хоть и не много. Бандиты пришли на рассвете, снег летел из — под копыт их конец. Их было не меньше сотни, как казалось. Они были всюду. Почти все мужчины и женщины умерли от их мечей. А потом они взялись за детей.
— Они забрали девочек, — сказала женщина. — Не всех, но многих. Один смотрел на лица наших девочек, выбирал тех, что ему нравились, — в руке женщины был яркий платочек, что точно принадлежал ребенку. Она подняла голову и посмотрела в глаза Саши. — Я прошу, помолитесь за них.
— Я это сделаю, — сказал Саша. — Мы найдем бандитов, если сможем.
Всадники поделились едой, помогли сжечь тела. Саша обработал ожоги выживших жиром и тканью, хотя были и те, кто забрал бы себе все уцелевшее.
На рассвете они уехали.
Великий князь недовольно посмотрел на сгоревшую деревню, пропадающую в лесу.
— Мы будем месяцами в пути, брат, если ты будешь благословлять каждый труп и корить каждый встреченный рот. Мы потеряли день. Никто из тех людей не переживет зиму, ведь их зерно сгорело, и лошади у них жить не станут.
Кожа вокруг губ Дмитрия была белой.
Саша не ответил.
Через три дня после первой сгоревшей деревни они нашли еще две. В первой жители смогли убить лошадь бандита, но враги нанесли большой урон и подожгли церковь. Их иконостас был разбит, облетал пеплом, выжившие смотрели на это, столпившись.
— Бог бросил нас, — сказали они Саше. — Они забрали девочек. Мы ждем решения.
Саша благословил жителей, они пусто посмотрели, и он покинул их.