Мы уезжаем на дачу.
Потом возвращаемся, и меня принимают в школу.
После этого я долго не был в деревне.
Приезжала бабушка, привозила котомки, корзинки. И упреки... Но уже не говорила мне: «Присмотри хоть ты за одинокой бабушкой...»
Я уже давно не носил коротких штанишек, когда в один из приездов она по обыкновению упрекнула сыновей, а потом посмотрела на меня и... ничего не сказала. Но я прочел в ее взгляде прежнюю просьбу.
…И вот снова деревня, большой двор, зеленые улочки, грушевое дерево на поляне и... Жужу.
— Жужу!
— Жужуна!
Но почему никто не откликается?
— Жужу, где ты?!
Я приблизился к изгороди, через которую должна была перепрыгнуть Жужу.
— Жу-жу-у-у!
Из соседнего дома кто-то выглянул и снова спрятался.
— Жужу, где же ты, Жужу!
Кто-то осторожно спускается по ступенькам и направляется ко мне. Ближе... Какая-то незнакомая девушка.
— Позовите Жужу, где Жужу?
— Жужу?!
— Да, я хочу видеть Жужу!
— Я Жужу...
— Ты? Вы... Жужу?!
— Я...
Девушка смущенно остановилась по ту сторону изгороди и посмотрела на меня взглядом Жужу, но... У нее были аккуратно причесанные волосы и оголенные по локоть руки без загара. Судя по белым рукам, эта девушка совсем не любила ежевику и, уж конечно, не умела взбираться на высокие деревья. Разве эта Жужу могла бы в ветреный день сорвать для меня спелую грушу? Да и не было на ней синего платья в горошек, не было красного кармана с драгоценностями!
Девушка не подходила ближе, но и не уходила; она растерянно теребила пальцами оборку на груди, а когда ветер заиграл ее платьем, испуганно опустила руки и прижала подол к коленям. Покраснев, она смущенно повторила:
— Я Жужу...
— Ты?..
Но тут я почувствовал, что вот-вот у меня дрогнет голос. Проглотив сухой комок, я пробормотал, будто оправдываясь:
— Мне хотелось видеть Жужу...
Неловко повернувшись, я пошел прочь.
После этого я очень долго не приезжал в деревню.
Окончил школу. Летом один доцент готовил меня к приемным экзаменам. Я познакомился с дочерью доцента. Это было к счастью. Вскоре я женился. Поступил в институт.
Дела шли неплохо. У нас родился сын. Возможно, были бы и еще дети, но мы...
Мы окончили институт и стали искать работу в городе.
Работы мы не нашли, без дела было скучно. И вот однажды, в жаркий день, жена сказала:
— Э-э, будь что будет! Не съездить ли нам пока в деревню к твоей бабушке? Старуха будет рада, да и ребенок отдохнет...
Бабушка очень удивилась.
— Как это случилось? — недоумевала она, встретив нас.
Мы были довольны, а сын чуть не до неба прыгал от счастья, бегал по двору, а потом скрылся с глаз.
Мы сидели в тени и разговаривали. В полдень пообедали. Мальчик не появлялся.
Он не пришел и тогда, когда зашло солнце.
— Что с ним делать, просто не знаю, — жаловалась жена. — Вчера он потел, разметался, гланды увеличились, нужно будет оперировать. И вот пропадает где-то целый день.
— Не потеряется, — успокоил я жену и окликнул с балкона:
— Амико!
Ответа не последовало. Позвал вторично и, не надеясь получить ответ, вышел на улочку.
Вот она, изгородь гранатовых кустов. А вот и поляна. По ногам хлещут лютики, облетают головки одуванчиков, вот и старая груша. Вдруг укололо ногу, будто пчела ужалила. Хочу вернуться к дереву, пожевать грушевый листок, но кто же приложит его к месту укуса?
Заросли акаций ведут меня к объеденному скотом кустарнику. Вот и книжный магазин, музей, на холме цирк... А дальше универмаг, в котором все можно купить...
А за камышом — море, где живет девятиглавый дэв... И... боже мой! Вот она, Жужу...
— Жужу, и ты здесь?
В зеленом тростнике стоит черная от загара девочка. Стоит, смотрит на меня исподлобья и моргает длинными черными ресницами.
— Жужу!
На ней узкий сарафан с большим карманом. Карман другого цвета.
— Жужу, это ты, моя Жужу? — кричу я.
Из камыша выглянул мой сын. Подошел и взял девочку за руку:
— Это не Жужу, это Мзеона.
А «Жужу» все стояла, смотрела на меня и хлопала длинными черными, опаленными солнцем ресницами.
Не знаю, что случилось со мной. Ведь я должен был отругать мальчишку за то, что он пропадал целый день, ведь нужно было наказать его за пропущенный обед, схватить за руку и отвести домой...
— Папочка... это Мзеона...
— Мзеона?!
Она стояла на берегу пруда, глядя на меня из-под мохнатых ресниц.
— Папочка, я и Мзеона сейчас, только что...
— Знаю! — перебил я мальчонку. — Знаю!
Я знаю, что Мзеона показала тебе деревню, отыскала самые красивые грибы, не побоялась колючек и нарвала ежевики. Она не испугалась ветра и, сорвав самую спелую грушу, положила ее в большой карман.