— Вы интересовались мной, мисс Руа?
Взгляд задержался на моих губах, я почувствовала его столь же отчетливо, как если бы он их коснулся.
— Не боитесь расстроить своего покровителя? Или он не из ревнивых?
— Я не… что?
К щекам прилила кровь. Не только к щекам, к ладоням, шее, груди… и вообще, я сейчас сама себе напоминала свечку, готовую вот-вот вспыхнуть от корней волос. Как-то так само собой получилось, что рука метнулась к его лицу. Он перехватил мое запястье в дюймах от прикрытой маской щеки. Швы перчатки впечатались в кожу — там, где его пальцы сомкнулись, как кандалы.
— Пустите! — выдохнула яростно. — Пустите, или я позову на помощь.
— Зовите, мисс Руа. Только в этом случае вместе с расположением графа вы лишитесь и места.
Сейчас его голос прозвучал как нахлест цепей, и я поняла, в каком положении оказалась. Сама пошла за ним, сама остановилась поговорить с мужчиной наедине. Случись кому-то выйти и увидеть нас, ситуация точно будет истолкована не в мою пользу. Кровь мигом отхлынула от лица. Как я вообще могла подумать, что в этом мужчине есть что-то благородное?
— Отпустите, — потребовала уже тише.
— Уже лучше. Но недостаточно.
— Недостаточно чего? — прошептала еле слышно.
— Покорности. Женщину украшает покорность, вы разве не знали об этом?
От такого заявления лишилась дара речи, а он медленно опустил мою руку вниз. Так медленно и близко к себе, что моя перчатка скользнула по его пальто. Пальцы при этом так и не разжал, дернув меня следом за собой. Мы шли рядом, но именно мне приходилось подстраиваться под его ходьбу. Несмотря на то, что он прихрамывал. И на то, что мужчина должен замедлить шаг, если женщине приходится рядом с ним торопиться.
— Куда вы меня ведете?
Усилием воли заставила себя отвести взгляд от стертого маской профиля: это уже становилось неприлично. Вовремя, надо сказать, потому что его взгляд скользнул по моему лицу.
— К выходу, разумеется.
Я зажмурилась. Сейчас мы вместе появимся в служебном холле, и об этом наверняка доложат мистеру Ваттингу. А мистер Ваттинг с радостью напишет графу, и… Всевидящий, какой позор! Он больше не захочет видеть меня не то что рядом с Линой, но даже в своем доме. Что подумает Лина? Что скажет леди Ребекка? Пальцы на запястье обжигали, и кожа под ними горела, как в раскаленных тисках.
— Пожалуйста. Отпустите.
— Отпустите, пожалуйста.
Я глубоко вдохнула и сказала со всем почтением (особенно, впрочем, ни на что не надеясь):
— Отпустите, пожалуйста.
— Видите, это совсем не сложно.
Хватка разжалась, и я резко остановилась. Щеки снова пылали, но хуже всего было то, что кожа все еще полыхала, как от клейма. Невольно потерла ее и проследила его взгляд, обжигающий не слабее недавнего прикосновения.
— Если собираетесь бить, снимайте перчатку.
— Что?
— Перчатка, — произнес он, — смягчает удар. Без нее все чувствуется ярче. Особенно кончиками пальцев.
Он развернулся и зашагал дальше по коридору, не утруждая себя прощаниями. Я же смотрела ему вслед, пытаясь унять бешено бьющееся сердце. Смотрела, пока удаляющуюся фигуру не украл поворот, и только тогда вспомнила, что так и не вернула ему платок.
Дурацкий платок, который я постирала, отгладила и положила во внутренний кармашек сумки, чтобы отдать при удобном случае. Платок, больше не пахнущий сандалом, аромат которого я уловила еще в первый раз в кабинете мистера Ваттинга. Сандалом, и еще чем-то, резковато-сумеречным, как жаркая ночь.
Наверное, что-то у меня в голове помутилось, потому что я пролетела по коридору столь стремительно, что мне могла позавидовать «Стрела Загорья»: поезд, по скорости уступающий разве что дирижаблям. Чудом вписалась в поворот, скользнув локтем по стене, и вовремя. Орман был уже в конце коридора.
— Месье Орман!
Удивительно, но он даже остановился. Дожидаясь, пока я подойду, оперся о трость.
— Вы что-то еще хотели мне сказать?
— Спросить. — Я вытащила из сумочки платок и сунула ему в руку. — Легко оскорблять, скрываясь под маской, правда?
Взгляд его сверкнул. Сверкнул так, словно вобрал в себя всю силу светильников-артефактов — расплавленным золотом.
Щелчок открывшейся двери, поспешные шаги.
— Мисс Руа! — Громкий голос секретаря эхом пронесся по коридорам. — Мисс Руа, куда вы подевались? Нам нужно успеть заменить и подписать договор.
Прежде чем я успела вдохнуть, Орман шагнул ко мне. Шагнул так стремительно, что я даже понять ничего не успела: пальцы коснулись светильника над моим плечом, и я провалилась назад. Точнее, провалилась бы, не подхвати он меня за талию и не шагни следом в потайную нишу. Тайник захлопнулся, отрезая нас от коридора и от всего, что осталось снаружи.