Я непонимающе посмотрела на нее.
— Почему? Дня всех сестер без нашего Начальства не будет.
— Ну, тебе все еще нужен залог, не так ли? Ты становишься достаточно взрослой, чтобы выйти замуж.
У меня вырвался вздох веселья. Мной овладела нерешительность, но весь день я раздумывала, стоило ли сказать Уэстону еще одно прощальное слово. Меня сдерживали самые разные вещи: что, если бы он был так же холоден, как прошлой ночью? Если бы он сразу же отмахнулся от меня? Не продлило бы это тяжелое давление на мое сердце, если я снова увижу его?
Но я должна была знать, почему он это сделал. Мне просто... нужен был еще один шанс все исправить, прежде чем он ушел.
— Куда ты идешь? — спросила моя мать. — Я думал, мы собирались вместе посмотреть, как дураки сходят с ума?
— Встретимся там, — сказала я ей.
— Ладно, — проворчала она. — Тогда, наверное, я останусь здесь с Самирой. Я могу умереть от волнения еще до того, как доберусь туда, но не беспокойся обо мне, дорогая.
Я покачала головой в ответ на ее сарказм, услышав, как она выкрикнула имя своей служанки, как только я закрыла дверь.
Я волочила ноги всю дорогу до дворца, и меня охватывал некоторый трепет. Я десять раз меняла свое мнение по дороге туда, но в конце концов решила, что должна ответить на услугу, которую он мне оказал. То, чего я никогда не смогла бы достичь физически и морально. Но предоставить ему переступать эту черту, я бы никогда этого не допустила.
Когда я вошла в его комнату, его там не было. Вздохнув, я почти повернулась, чтобы уйти, но тут мой взгляд зацепился за блеск на каминной полке. Солнце блестело на нем в самый раз. Хотя мое внимание привлекло не серебро, а манжета.
Я и представить себе не могла, что он снял браслет с моего запястья, но от осознания того, что он это сделал, у меня перехватило горло.
Проводя пальцем по металлу, я раздумывала, стоило ли взять его и надеть обратно. Но быстро пришла к выводу. Она была его. Она всегда принадлежала ему.
Должна ли я была готовиться к этому событию? Делать умственные упражнения? Я не знала. Но все, что я сделала, это пошла по улице к Колодцу дураков. Это был последний день фестиваля королей; световое шоу с фонарями позже вечером завершило недельное веселье.
Солнце согрело мою кожу, но под ней все еще поселилось онемение. Номер тринадцать. Я закрыла глаза, пытаясь ослабить хватку на сердце. Чувствовал ли он вину за мою смерть? И это был его способ оправдаться?
На площади установили помост для королевской семьи, но он был пуст. У Максима, вероятно, были дела поважнее, чем смотреть, как люди сходили с ума от королевы и принцессы Симбии. Площадь заполнила толпа; было даже установлено несколько бочек с вином.
Мой взгляд упал на мою мать, которая стояла рядом с рыжеволосой женщиной. Похоже, она сказала несколько прощальных слов, прежде чем подойти ко мне.
Я подозрительно посмотрела на женщину.
— Это что...
— Да.
— Почему ты разговариваешь с женщиной, которая спит с Клинтоном, и с той, которую ты называешь шлюхой?
Она пожала плечами.
— Мне понравилось ее платье, и я хотела узнать, какая модистка его сшила.
Я покачала головой, выдыхая сухое веселье. Этот город начинал казаться мне слишком маленьким.
Оглядев окрестности, я поняла, что дураков оказалось больше, чем я думала. Я была уверена, что все мы считали себя особенными. Что мы оставались в здравом уме, заглядывая в Колодец Дураков. Это была единственная причина, по которой образовалась очередь из людей, которые, я была уверена, приезжали со всего мира в поисках того, что они хотели знать больше всего.
Однако что бы это могло быть такого, что заставило бы кого-то рисковать своей жизнью, чтобы узнать ответ? Возможно, моя проблема была не такой оригинальной, как я всегда думала.
Магистрат взошел на помост, и, конечно же, его взгляд встретился с моим. Он нахмурился, и я улыбнулась, слегка помахав ему рукой. Его челюсть дернулась, но затем он сделал самый слабый взмах, который я когда-либо видела со свитком в руке. Меня охватило некоторое веселье.
— О, спасибо Алирии, — услышала я голос маленького мальчика, когда несколько человек расступились в толпе.
Генри лавировал между ними, пока не встал перед моей матерью и мной.
— Я знал, что ты слишком хороша, чтобы позволить этому старому козлу повесить себя. Хотя, конечно, позволила ему вытянуть это. Я старался держаться подальше от неприятностей, и вот мне почти что приходится спасать тебя.