— Какие-нибудь музыкальные мероприятия? — спросила Марлена.
— Сараи, просто дай это мне, — сказала ее сестра, протягивая руку через стол.
Шестнадцатилетняя девушка нахмурилась.
— Нет.
— Ну, это даже не твое. Мама дала это мне, так что верни это.
Когда Кармелла потянулась за ним, Сараи резко встала со стула и направилась к выходу из комнаты. Все остальные вскочили со своих стульев, не обращая внимания на протесты Агнес, и последовали за ними, чтобы узнать, какие мероприятия проходили бы во время недельного фестиваля.
Я сидела там в тишине, рядом были только моя мать и Агнес. Прикусив губу, я сказала:
— Это отличный ужин...
Агнес бросила на меня быстрый взгляд.
Я вздохнула, отправляя в рот ложку супа.
Агнес потерла виски, пробормотав что-то подозрительно похожее на — Ненавижу свою жизнь — прежде чем отодвинула стул и вышла из комнаты.
Даже не взглянув в сторону матери, я встала со стула и вышла из столовой.
— Каламити, подожди.
Я вздохнула, неохотно останавливаясь на лестнице.
Я скрестила руки на груди, когда мама встретила меня на лестнице. Ее изумрудно-зеленое платье было без рукавов, с округлым вырезом на лифе и тонким кожаным поясом на бедрах. Похоже на мое, хотя у меня была склонность к белому цвету; казалось, это давало мне преимущество в моей профессии. Юбки по-прежнему были длиной до щиколоток, но по сравнению с Элджером у Симбией была более свободная манера одеваться. Не совсем в духе Сильвиана, но достаточно щедро.
Было что-то странное в том, чтобы выглядеть похожим на человека, которого ты едва знал. Если не считать того, что глаза моей матери были золотистыми, как эль, в то время как мои были такими же темными, как те дорогие кофейные зерна, которые можно купить в Норти, наше сходство было поразительным. Возможно, у нее было чуть более квадратное и зрелое лицо, в то время как у меня было лицо в форме сердечка, но между нами была неоспоримая кровная связь, и я не совсем разобралась, что я об этом думала.
Она протянула мне письмо, но я только взглянула на него, нахмурившись, прежде чем скрестила руки на груди.
— Мне это не нужно. На самом деле, я совершенно отчетливо помню, что говорила тебе больше не давать их мне. Только если бабушка не решит навестить меня или сообщить о своем местонахождении.
— Ну, она этого не сделает. Потому что ты попытаешься уйти и прийти к ней. А она еще не готова вернуться. Она навещает тетю Дейдре. Тебе не кажется, что это приемлемо после двадцатилетней жизни отшельницей в этом захолустном городке?
— У нее было шесть месяцев! Если она хочет поговорить со мной, пусть придет и сделает это лично. Больше никаких писем.
Я не сдвинулась с места. У меня было такое чувство, будто меня бросили с матерью, и мне это ни капельки не нравилось.
Она вздохнула.
— Это из-за того инцидента у мамы?
Ха. Того инцидента.
Вот почему я часто избегала своей матери, когда она навещала меня. Она либо хотела передать сообщения от бабушки, либо от своего обещания. И я не хотела слышать, что он хотел сказать.
Первое письмо, которое я получила от бабушки, было передано мне моей матерью еще до того, как я попала в этот бордель. Содержащиеся в нем слова изменили мое восприятие всего, что я знала за прошедший год.
Моя мать никогда не была проституткой.
Моя бабушка писала, что Рейна была немного свободнее в своих одолжениях, чем ей бы хотелось, но она никогда не принимала денег за упомянутые услуги. Я подумала, что после знакомства со своей матерью это, возможно, было преуменьшением, и решила, что бабушка все откровенно отрицала.
Моя мать тоже никогда не болела оспой.
Она разозлила не ту ведьму, что после знакомства с ней стало вполне логичным.
Итак, кем была моя мать?
Действительно хороший исполнитель. Я сказала ей, что она могла бы присоединиться к одной из этих дам, но она лишь ответила, что скорее умерла бы, чем работала за деньги.
— Ты когда-нибудь простишь меня за ту ночь? — спросила она.
— Мм, наверное, нет.
Честность — лучшая политика, верно?
— Знаешь, это была не только моя вина. Мама заставила меня смириться с этим.
Я раздраженно выдохнула.
— Бабушка могла бы поступить именно так, но она становится более снисходительной, когда дело доходит до подобных вещей, за то, что воспитывает меня.
В этой истории было несколько важных моментов, которые я узнала за последние несколько месяцев:
1. Я была сестрой. Не сестрой в семейном смысле. Ведьмой. Как ни странно, один Неприкасаемый принц спросил меня об этом почти год назад, и в тот момент, когда я отрицала это, я бы рассмеялась, если бы мне сказали иначе.