Все началось около шести часов, когда я сидела в столовой, наблюдая, как Фара готовила мне еще немного пудры для кольца. Нужна особая ведьма, чтобы хорошо владеть заклинаниями, и вскоре после прибытия сюда я поняла, что у меня просто не хватало на это терпения.
Входная дверь распахнулась, и вошел Клинтон, его глаза злобно сверкали. Я вздохнула, думая, что Элис, должно быть, поделился своими намерениями вступить в брак с Джулианой.
— Ты сделала это! Ты вынудила его сделать это!
Несколько слуг, находившихся в холле, выбежали на поиски Агнес, но прежде чем он успел добраться до меня, магистрат и десять королевских стражников вошли в дверь позади него. Магистрату было за пятьдесят, у него были седые усы и высокий вид, словно он был королем, а не некомпетентным чиновником.
Он объявил ордер на арест ‘шлюхи с пшеничными волосами, работавшей в Royal Affair", заявив, что они получили анонимное сообщение о том, что она и есть Девушка в черном. Я уставилась на единственную сучку — я имею в виду ведьму, — которая знала обо всем этом.
— Правда?
Фарах пожала плечами.
— Ты испортил мои карты и мое обаяние. Сделка была только ради карт.
Тьфу, ведьмы и их обиды.
Агнес вошла в комнату к тому времени, как они надевали на мои запястья защищенные от магии наручники. Она отрицала, что мне что-либо известно о том, кто я такая, и одарила меня самым сильным взглядом, который я когда-либо у нее видела.
Ну, во всяком случае, это отвлекло меня от Клинтона, который немного сердито наблюдал за мной, пока они провожали меня до двери. Проходя мимо него, я покаянно поджала губы.
— Скажи моей матери, что я люблю...
— Если они не казнят тебя, это сделаю я, — прошипел он.
— Грубо, — пробормотала я, когда они вытаскивали меня за дверь.
Черт, черт, черт.
В этот момент я начала думать, что попала в небольшую передрягу. Я не могла заставить десять королевских гвардейцев одновременно. Я могла прикусить губу достаточно сильно, чтобы капнула кровь, но мысль о том, чтобы сделать это снова, вызвала дрожь во мне. Я пообещала себе. Итак, я решила, что просто подождала бы, пока меня не посадили бы в камеру, и таким образом сбежала бы. Но они так и не сделали этого; они отвели меня прямо к деревянному помосту, на котором я стояла, и накинули петлю мне на шею прежде, чем я успела моргнуть.
Я собиралась убить Фару , когда выбралась бы отсюда...
Судья начал зачитывать толпе мои преступления:
— Поджог двух кораблей короны, — его голос эхом разнесся в воздухе. — Убийство пятнадцати королевских советников...
Услышав это, я закатила глаза. Они были всего лишь работорговцами, и я не убивала их... точно; они просто не могли противостоять принуждению.
— И, наконец, измена в результате угроз со стороны жены магистрата.
Мой взгляд метнулся к группе королевских гвардейцев сбоку от меня, выискивая двоих особенных. Обнаружив их ближе к середине, казалось, что они избегали моего взгляда всем, что у них было.
— Предатели, — пробормотала я, качая головой. — А я-то думал, мы становимся друзьями, — мой голос звучал легко, но на самом деле именно в этот момент у меня под кожей начал выступать холодный пот.
Мой взгляд упал на Генри, который с тревогой протискивался вперед толпы, на Ташу, которая сидела у него на плече и смотрела на меня так, словно я наконец-то поняла, что меня ждало. Не следовало спасать этого ублюдка от повешения.
Пока магистрат договаривал какие-то "По приказу Короны" и ненужные "Вот вам", я пыталась унять жжение в ладонях, старалась так сильно, что у меня заболели глаза.
Но когда королевский стражник схватился за рычаг, который должен был обрушить пол у меня из-под ног, паника холодной змеей пробежала по моему позвоночнику. Я тупо уставилась на толпу, и холодок пробежал по мне, как будто меня окунули в ледяную воду, когда он нажал на рычаг.
Крошечная искра вспыхнула в моих ладонях, едва дрогнув...
А потом я упала.
Прямо на грязь в переулке за углом. Я лежала на спине, уставившись на оранжевую ткань, закрывающую солнце. Мое сердце дрогнуло от облегчения, когда я представила пустые лица присутствующих, наблюдающих, как пустая петля раскачивалась взад-вперед. Интересно, моргнули ли они вообще.
Однако это было так близко. Слишком близко.
Смех облегчения вырвался из моего горла.
— Неужели я каким-то образом упустил юмор?
Мое сердце невольно потеплело от его голоса, и я села, снимая бесполезные волшебные наручники и отряхивая грязь с рук.
— Ты это видел? — спросила я Уэстона. — Разве это не было здорово?