– Искали флешку?
– Возможно. Но где вещи убитой?
– А вот с этим мы разберёмся на месте преступления, – сказал Степан Николаевич. – Иван Меньшов сказал на допросе, где нашёл труп. На своём покосе. Здесь недалеко – за речкой. Прошу заметить – метров триста от Клуба. Пройдём пешком, на машине там не подъехать.
На лесной поляне, на половину выкошенной, стоял небольшой стог сена. Из-под стога торчали вилы. Лейтенант надел перчатки и осторожно вытянул их. Обычная ручка, сделанная из ствола молодой берёзки. Когда-то белая, очищенная от коры, сейчас она потрескалась от времени, затёрлась, почернела. На острие вил крови было мало.
– Так крепко ударил, – заметил майор, – как пробкой заткнул раны. Вот здесь убили. И крови на земле нет. Этот Вадим – мужик сильный?
– Крепкий, высокий, – ответил подполковник.
– Товарищ майор, – обратился Звонарёв. – Когда убили Валентину Брагину – вилы вошли боком, наполовину, словно тот, кто убивал, впервые держал вилы. Отсюда много крови. Весь пол был в крови. А Екатерину Раскрепову ударили с такой силой, будто умелой рукой копьё вонзили.
– Что ещё заметил? – спросил подполковник у лейтенанта, восхищенный его наблюдательностью.
– Вот место, где убили Раскрепову. Рядом, очевидно, следы Ваньки-дурочка… Извините, Степан Николаевич, Ивана Меньшова. Вот он взял убитую на руки… Смотрите! – воскликнул Звонарёв. – Следы от женских туфель на шпильке. Такие носила Екатерина Раскрепова!
– Это её следы, – заметил майор. Вытер пот с лица. Заметив, что дырки в земле от шпилек ведут от места, где лежал труп Кати Раскреповой..
– Была ещё одна девушка! Одна в туфлях на шпильках, другая в кроссовках, – глаза лейтенанта заблестели, усики вдёрнулись вверх. – Но нет следов Вадима Раскрепова! Помните, в Клубе, у него армейские ботинки. След очень приметный. А здесь другие мужские следы.
– Это следы Подлесного, – сказал майор, – он следил за Катей.
– Ты уверен, что была вторая женщина? – спросил подполковник.
– Уверен! – ответил лейтенант. Лицо у него вытянулось, глаза обострились, он теперь чётко видел все следы. – Первой на поляну вышла девушка в туфлях на шпильке. Спряталась за копной. Потом пришла девушка в кроссовках. Потом – Подлесный. Вот Подлесный подходит к девушке в кроссовках. Хотел её задержать?
– Я приказал только следить, – сказал майор.
– Подлесный падает в стог. Девушка отбегает назад, поднимает с земли… трава смята, прижата к земле, словно на ней лежал камень. Товарищ майор! Товарищ подполковник! Она в него стреляла! Вот гильза от пистолета. А вот патрон… Она выстрелила, второй раз произошла осечка. Девушка передёрнула затвор. Но выстрелить не успела. Её убили вилами. Дальше запутано, следов очень много. Убитую переворачивали, раздевали…
– Подлесный подходил к убитой? – спросил подполковник Громов и нахмурился.
– Нет, он стоял в десяти шагах от неё. Потом упал вот сюда в сено. Его оглушила камнем. Вот этот камень.
– Николай Степанович, – Громов потёр щёку, на которой стала пробиваться щетина – два дня не брился – а этого он не любил. – Камень отправляй на экспертизу, пусть пальчики посмотрят. И проверь пистолет Подлесного. Уверен – не хватает двух патронов.
– Тогда почему он не доложил? – майор снял фуражку, щелчком сбросил паука.
– Надо допросить Подлесного, – сказал подполковник. – Лейтенант, вызывай сюда экспертов. А мы с тобой, Степан Николаевич, к Подлесному поедем.
– Не успел я доложить, – ответил Подлесный. – Голова до сих пор гудит. Но я всё в рапорте написал. Вот, в тумбочке лежит. Когда я с вами разговаривал – дурной был, ничего не помнил. А голова прояснилась – всё написал. Я следил за Раскреповой. Она через пожарный вход в двенадцать часов ночи вошла в Клуб. Через пять минут пришла Валентина Брагина. Открыла парадную дверь своим ключом. Через пять минут пришёл Круглов, но Брагина его не пустила. Через тридцать минут из Клуба через пожарную дверь вышла Раскреплова. Но была она не в своём белом платье и босоножках, а в серой ветровке с капюшоном и кроссовках. Я вёл её до поляны. Но здесь она меня заметила, там вилы в стогу лежали, схватила их. Я пистолет вытащил, сказал, чтоб не дурила. Она вилы бросила. Стала говорить, что испугалась, думала – идут за ней, чтобы изнасиловать.
Я поверил. Сами видели её глаза – большие, голубые, смотрит, как ребёнок. Она выхватила у меня пистолет, отбежала на несколько шагов. Я стал медленно отходить за стог, но тут она выстрелила. К счастью промазала. Хотела второй раз выстрелить, но произошла осечка. Она затвор передёрнула. Тут меня по голове ударили. Очнулся в больнице. Вспомнил про пистолет. Думал – забрала она его. Нет, он в кобуре лежал, двух патронов не хватало.