- Ау, доча? - окликнул он меня, снимая туфли.
- Ау, - не сговариваясь, вчетвером ответили мы и грохнули от смеха.
- Понял, какое у нас эхо, - смеялся мой папа, ожидая переобувающегося гостя.
- Вот и мы! Познакомьтесь, этой мой коллега по работе - Максим Петрович, - представил он молодого человека. В комнату вошёл он (в смысле ОН). Я почувствовала, что знаю Его. Вообще-то, я слышала про папиного коллегу, но не думала, что он почти ровесник моего рыцаря. Зазор лет десять и, Слава Богу, в меньшую сторону.
- Мы были недалеко, вот зашли перекусить и познакомиться.
Максим Петрович пожал всем нам руки. А я вздрогнула, когда он прикоснулся ко мне. У меня мышечная память. Если я держала какой-нибудь предмет, я узнаю его даже через десять лет. Врач мне однажды объяснил, что это компенсация за мою неподвижность. Я прижималась к этому человеку!
- Светик, что с тобой? - воскликнула Ба, когда мужчины удалились перекусить. - Ты вся горишь!
Я проехала в прихожую и посмотрела в зеркало. Действительно, щёки мои полыхали. Разворачиваясь обратно, я нечаянно (честное слово, нечаянно) въехала в проекцию кухонного проёма.
Он сидел за столом и обернулся. Наши взгляды сцепились.
Веселая болтовня в нашей женской компании почему-то теперь не развивалась. Ба удивлённо смотрела на меня, чем сильнее вгоняла меня в краску. Ласточка, хихикнув, вернулась к компьютеру. А бесцветная её мама мило улыбалась, смотря на меня.
- Ну хватит, - не выдержала я и, психанув, устремилась в свою комнату. Я себя не узнавала. Через несколько минут ко мне обратилась Люся.
- Ну он же старый.
- И ты туда же?
Я подняла глаза. Он стоял в проёме двери вместе с рыцарем и улыбался.
- Светик, Максим - искусствовед в прошлом, просится посмотреть твои работы.
- Пожалуйста.
- Вот смотри, Петрович, что мне доча понаделала.
Он начала выставлять вдоль стены мои холсты, подвёл его к висящим в углу у дворового окна. Они были в тени и от этого, я думаю, выигрывали. Я сама им выбрала место там, в закутке. Мальчик с собакой и конь... Я ахнула, я узнала. Максим это был тот конь, на котором я летала ночи напролёт в своё время!
Гость взял косынку с Люсиного портрета, для чего-то обмахнул холсты, попросил папу включить свет и отодвинул ближнюю шторку, которая, по сути, тенью и прятала их от всех.
- Это лучшие, - произнёс он протяжно. В его голосе послышалось что-то знакомое. Не пойму, мистика какая-то.
- Светик, ты где этого коня рисовала? - спросил мой простой, как пять копеек, папа.
- Я его выдумала.
Максим Петрович оглянулся, и мы долго смотрели друг на друга. Вдруг он наклонил голову, ну вот знаете, как конь, сперва в одну сторону, потом в другую. Его глаза улыбнулись. Он вспомнил МЕНЯ!
Я заметила, как двинулась вниз челюсть у Люси!
- Максим, смотри, по-моему, это то, что надо, - папа достал из серванта «Золотую осень» и «Портрет девушки». Я их как раз считала рядовыми. Я надеялась, что так скажет и искусствовед, бывший.
- Нет, Костя. Ну нет, конечно, ты не видишь, у Светочки там как раз и не получилось. Правда? - он обратился ко мне напрямую.
Я согласно мотнула головой.
- Ну нет, эти как раз мы и берём, - решил папа и повернулся ко мне. - Доча, ты не возражаешь? Я выставлю их на продажу. У себя в магазине. Ну ладно, мы уже опаздываем, - он взглянул на гостя.
Они ушли, а Люся, издав звук «судного дня», подъехала ко мне и заглянула в глаза.
- Что это было?
Я пожала плечами. Ладони мои вспотели...
Глава 5
Глава 5
Спустя время.
Ласточка, сверкнув своими глазками в мою сторону, тоже испарилась в пространстве вместе со своей тихой мамой. Ба, наведя блеск в квартире, неожиданно подошла ко мне и обняла меня со спины. Я люблю, когда она так делает. От неё пахнет молоком и нежностью.
- Дурочка ты у меня, Светик.
- Это почему?
- Не надо так реагировать на мужчин. Чувства надо скрывать.
- Было заметно?
- Ещё как! Из тебя просто искры летели.
- А как теперь быть?
- Да никак. Пусть всё идёт своим чередом. Договорились, мой Семицветик?
Мысли просто не вмещались в моей голове. Я-то ведь забыла, кто я! И мне стало немного обидно. Чуть-чуть... И я не смогла их сдержать. Они капнули мне на коленки. Горяченькие такие.
- Ну, девочка моя... - Ба сильнее прижала меня. - Ну что мне с тобой делать?
- Всё, всё, я уже перестала, - оправдалась я, моргая глазами и боясь их вытереть, чтобы не размазать тушь. Я ведь так ждала Люську, взяла да и накрасилась. К чему?
Вторую часть дня, когда ушла Ба, я пыталась трудиться. Малопродуктивно. Мысли не фокусировались, а содержимое аудиокассет звучало независимо от моих ушей.
Часов в шесть позвонил рыцарь и предупредил о позднем приходе. Я, конечно, догадалась почему и отправилась смотреть Грегори Пека. Я всегда, когда грустно, смотрю Грегори Пека или Алексея Баталова, или Анатолия Котенёва. Ну почему эти мужчины мимо меня? Какая-то высшая несправедливость! И справиться с ней мне помогают фильмы с их участием и чай с песочным печеньем.