Этого вопроса Элла опасалась больше всего. Ее часто спрашивали об этом, но она ни разу не ответила честно. Может, пришло время наконец открыть правду. Она перевела взгляд на свисающую с потолка лампочку возле стойки бара, где раньше сидели двое мужчин. Свет ослепил ее, и на мгновение она оказалась в другой реальности. Таверна «У Фреи» превратилась в ее детскую спальню, где Элла смотрела на мигающие цифровые часы.
Было 5:02 утра. Элла впервые видела на часах такое время. Она плотно закрыла глаза в надежде, что когда откроет их, на часах будет около семи тридцати – в это время она обычно вставала.
Но это не сработало. Что-то встревожило ее, и она не могла уснуть. Элла села на кровати и вгляделась в шторы. За окном все еще было черным-черно. Седан ее отца был криво припаркован возле дома. Он говорил, это отобьет у воров желание угонять его.
Элла старательно вслушивалась в полуночные звуки. Она никогда еще не была к ним так внимательна, к песням ночи. За окном не проехало ни единой машины, и не было слышно признаков жизни ни в ее доме, ни в доме соседей. Все было спокойным и неподвижным до такой степени, что ей захотелось плакать. Она никогда прежде не была единственным человеком в доме, который не спал.
Через дверь пробивался все еще включенный свет из коридора. Отец всегда выключал его, когда ложился спать, так что, возможно, он тоже проснулся рано. Элла выскочила из постели и как можно тише открыла дверь спальни. Ей нужно было только увидеть его лицо, спал он или нет. Тогда она смогла бы уснуть. А если отец спросит ее о том, почему она вылезла из постели, она просто скажет, что резинка для волос сползла, и волосы щекотали ей лоб.
Оранжевый свет в коридоре ослепил ее. Она поморгала, пока глаза не привыкли, и прислушалась, ожидая услышать папу. Ничего. Мертвая тишина.
Вдруг она заметила нечто необычное.
Дверь в спальню отца была широко открыта. Он не держал дверь открытой с тех пор, как она подросла.
– Эй? – послышался голос.
В этот раз он прозвучал снаружи. Элла вернулась в реальность и вновь увидела перед собой агента Рипли.
В уши ворвалась музыка. Тяжелый рок восьмидесятых. Это было похоже на AC/DC, но она не была уверена. Внезапно она снова оказалась в таверне «У Фреи», вдали от тех давних времен, когда она была пятилетней девочкой. Она всеми силами старалась подавлять эти видения, но они возвращались, подкрадываясь, словно паук. Когда это случалось, требовалась вся ее сила воли, чтобы не дать им взять свое. Любое воспоминание о семье, работе или о травме могло навеять всю ту боль из прошлого и сломить ее. Элла всегда гордилась своей отзывчивостью, честностью и верностью, но некоторых тем она всеми силами пыталась избежать. И это как раз была одна из них.
– Извините, замечталась, – пошутила Элла.
Агент Рипли прищурила глаза. Элла ощутила на себе ее взгляд. Тот самый взгляд, который видел сотни самых отпетых преступников Америки насквозь. И теперь он был направлен на нее и обжигал ее. Элла чувствовала себя обнаженной, словно Рипли видела все, о чем она сейчас думала.
– Я с самого начала работала в правоохранительных органах, – сказала Элла, пытаясь вернуть разговор к изначальному вопросу. – Начиная с полиции Вирджинии семь лет назад. С тех пор я не оглядывалась назад. Думаю, я просто ходячий стереотип.
Элла рассмеялась.
– Что-то беспокоило тебя уже тогда. Что же?
Элла замялась.
– Беспокоило? Да нет.
– Меня не просто так прозвали детектором лжи в человеческом обличии. Минуту назад ты задумалась о чем-то. Расскажи мне об этом.
Элла застыла в оцепенении. Она не могла рассказать Рипли правду. Она никогда об этом никому не рассказывала, что уж говорить о ком-то, кого она знала всего сутки. Но если она попытается солгать, это может повлиять на отношение к ней Рипли. Элла чувствовала, что агент все больше симпатизирует ей – по крайней мере, она надеялась на это. И ей совсем не хотелось испортить впечатление о себе.
– Я думала о том, почему стала работать на Бюро. В то время как я начала работу, в моей жизни произошло кое-что плохое. Вот и все.
– Что именно?
– Думаю, это называют семейной драмой, – Элла надеялась, что ложь звучит достаточно убедительно.
На мгновение повисла тишина, но Рипли не давала спуску.
– Расскажи об этом. Думаю, тебе это нужно.
Элла стала прокручивать в голове идеи, чтобы закончить это разговор, но не смогла выдумать ничего убедительного. Она решила быть прямолинейной.
– Мы можем поговорить об этом в другой раз? – спросила она.
Элла заметила, что Рипли посмотрела на ее ноги, руки, а затем снова в глаза. Это был взгляд, который значил, что она знает правду, независимо от того, что говорит Элла.