Через три минуты он подобрался ближе к дому Шона.
Ожидаемо, снаряжение убийцы все еще было на месте, где он оставил его ранее. Шон был слишком пьян, чтобы заметить это, несмотря на то, что оно было прямо у него под забором.
Один механический перфоратор. Один галлон антифриза. Все из «Строительного магазина Кристин 101».
Задняя дверь открылась с щелчком. Он вошел в темную кухню, отделанную черно-белой плиткой. Еще пять шагов – и он уже в гостиной, буравит взглядом мужчину на диване, который пялится в свой телефон.
– Привет, Шон.
Мужчина подскочил от испуга, выронив телефон.
– Черт. Ты напугал меня, – он положил руку на грудь и улыбнулся. – Заходи.
Он жестом пригласил мужчину сесть на диван.
– Как тебя зовут? Или мне называть тебя просто Джон Доу 123?
– Можешь звать меня Джеффри.
– Джеффри? Серьезно? Тебе что, восемьдесят?
Он выдал наигранный смешок.
– Очень смешно. Может, я не так молод, как ты, но с возрастом приходит опыт.
– Мне ли не знать! – сказал Шон. – Слушай, давай начистоту, я в дрова, и у меня сейчас все плывет. Ты будешь сверху, лады? Потому что я уж точно не…
Шон замолчал и положил ладонь на плечо нового друга.
– В чем дело, Шон?
– Просто немного голова кружится. Ты не мог бы принести мне воды?
Веки Шона начали закрываться. Убийца наблюдал с упоением. Это было слишком просто. Он хотел добавить немного страха в уравнение. Он хотел, чтобы Шон знал, что висит на волоске от смерти.
– Шон, я думаю, тебе стоит вызвать скорую. Ты неважно выглядишь. Тебе что, подмешали наркотики?
– Откуда мне знать?
– У тебя не двоит в глазах? А сердце бьется учащенно? В висках нет ощущения жжения?
– Да, но я очень пьян.
– Такие симптомы не возникают при опьянении. Тебе подмешали наркотики. Я уже видел такое. У меня с собой нет телефона, так что дай мне свой, и я вызову помощь. Это серьезно.
– Телефон за тобой, – сказал Шон, расплываясь по дивану.
– Есть, – сказал он. – Давай принесу тебе воды.
Он пошел в кухню и включил кран для вида. Выждав пару секунд, он взял мешок, который оставил у задней двери. Когда он вернулся в гостиную, Шон уже был в том состоянии, когда закатываются глаза.
Шон постарался сосредоточиться.
– Мешок? Игрушки? – произнес он невнятно. – Да ты извращенец.
– Можно и так сказать.
– Ты вызвал скорую? Думаю, ты прав. Я начинаю… – Шон умолк.
Он поднял его телефон.
– Нет, я никому не звонил.
Он бросил телефон на пол и наступил ногой на экран, разбив его вдребезги. Он продолжал топтать его, пока не показались провода и платы.
– Эй, что за… – начал Шон, прежде чем снова отключиться.
Его моторные навыки ослабли, и он был практически парализован.
– Никто не приедет, Шон. Здесь только мы с тобой, и да, тебе подмешали наркотики. Ты в любую секунду потеряешь сознание, а потом я убью тебя.
У Шона сработала реакция «бей или беги», и он начал махать ногами в сторону незнакомца. Но он был слишком слаб, слишком одурманен.
– Будь бдителен, общаясь с людьми в сети, потому что они могут следить за тобой издалека. Они могут быть в одном баре с тобой, вооружены наркотиком для изнасилования, который используют на возбужденном, ничего не подозревающем парне. Затем они могут назначить тебе ночное свидание.
Глаза Шона закрылись, его нервная система была повержена под действием веществ и подлинного ужаса. Однако Шон еще подавал признаки жизни, поэтому убийца набросился, крепко обхватил руками шею Шона и сжимал ее, пока тот не отключился.
ГЛАВА 11
Ее разбудили шаги.
Это был не отец. Они были более тяжелыми и небрежными.
Элла встала с кровати. Ее ночник отбрасывал зеленые и синие фигуры на потолок спальни, которые кружились по часовой стрелке, создавая гипнотический эффект. Она думала, что уже слишком взрослая для этого, но когда отец выключал его, она скучала по легкому жужжанию, которое ассоциировалось у нее со сном.
За окном все еще было темно – должно быть, все еще стояла ночь. Она никогда не просыпалась раньше времени, если что-нибудь ее не будило. Может, это папа решил проверить, как она? Она тысячу раз просила его прекратить. Ей не нужно было, чтобы ее контролировали.
Нет. Папа крался тихо. Она знала ритм его шагов. Она слышала их каждую ночь в течение пяти лет.
Дверь в ее спальню была приоткрыта, и она могла одним глазком заглянуть в коридор. Тени двигались и танцевали, но что-то подсказывало ей, что эти тени не принадлежат ее отцу. Она не была уверена, она просто знала. Возможно, это была детская интуиция, которая помогала ей понять, когда папа был зол или раздражен. Но она ощущала чужое присутствие, незнакомую ауру.