В воздухе повисла немая тишина. Элла кивнула.
– Поняла. Я здесь для того, чтобы проявить наивысшую степень уважения и профессионализма.
– Хорошо, – сказала Рипли. – А теперь я буду откровенна. Я хотела работать над этим делом в одиночку. Но Эдис сказал, что хочет подключить тебя. Это очередная новая схема этих гениев из поведенческого анализа или что-то вроде того?
– Он мне так и сказал, – ответила Элла. – Для меня это тоже в новинку.
– Я была слегка раздражена, но потом он упомянул что-то о Гринвилльском душителе. Не посвятишь в подробности?
Хотя она ничего не сказала по поводу своей работы, Элла сразу же поняла, что все истории о Мии Рипли были правдой. В глазах женщины пылал неукротимый огонь, словно годы работы в ФБР притупили ее способность наслаждаться радостями жизни. Элла видела тысячи таких копов. Подавленные, озлобленные и злонравные. Не случайно уровень самоубийств среди полицейских выше, чем среди представителей любой другой профессии.
– В прошлом году неизвестный душил женщин в Южной Каролине, – начала Элла. – Непоследовательный социопат. Безрассудный.
– Я знаю, о ком ты говоришь, – прервала ее Рипли. – Какое ты имеешь отношение к этому делу?
Элла принялась впопыхах раздумывать, какую часть истории можно рассказать. Стоит ли сгустить краски, или же лучше быть поскромнее? «Только факты, – подумала она, – и ничего больше».
– Когда я читала о деле в системе, я отметила, что душитель проникал в дома жертв через разбитое окно. В то же время, все жертвы были удушены во сне. Безусловно, звук разбивающегося стекла разбудил бы кого-нибудь, верно?
– Согласна, – сказала Рипли.
– В Японии в 1988 году было загадочное дело с такой же несостыковкой, поэтому я обратилась к криминалистам с просьбой проверить замки на входных дверях жертв. Лично я была убеждена, что они неправильно составили психологический потрет убийцы. Он точно знал, что делает, когда разбивал окна, но детективы сделали неправильные выводы.
Самолет погрузился в темноту перед взлетом. Зажегся верхний свет, придавший коже Эллы и Рипли болезненно-желтый оттенок.
– На самом деле он вламывался через входную дверь, а затем покидал дом через окно, после того как закрывал входную дверь за собой. После этого он разбивал окно снаружи, чтобы отвести внимание от настоящей улики – замка на входной двери.
Рипли откинулась на своем сидении и положила ногу на ногу. Она сидела, скрестив руки, но теперь раскрыла их, чтобы подозвать стюардессу. Она жестом попросила принести им два кофе. Элла отметила эту перемену в языке тела Рипли.
– Интересно, – сказала Мия. – Но как это помогло поймать его?
– Криминалисты сняли замки и нашли следы нейлонового волокна в каждом из них.
Самолет медленно покатился, занимая позицию на взлетной полосе. Элла глубоко вдохнула, стараясь не думать о взлете. По правде говоря, она боялась летать, но сочла, что лучше не упоминать об этом.
– И это напомнило мне еще об одном загадочном деле. Мексика. Убийца использовал гитарные струны, чтобы вламываться в дома к людям. Он сгибал их, как скрепки, и вставлял в замок. Струна принимала форму механизма замка, и он с легкостью открывал его.
– Понятно, – сказала Рипли. – Что ж, я этого не знала.
Элла почувствовала уверенность в себе. Она была в своей стихии. Теперь, когда она задумалась об этом, девушка поняла, что ни с кем не говорила о своем вкладе в раскрытие дела о Душителе. Она впервые раскрыла кому-то факты, и это было потрясающе.
– Гитарные струны делают из нейлонового волокна, но струна должна быть действительно тонкой, чтобы все сработало. Криминалисты исследовали материал и установили конкретный тип струны, затем детективы обошли все музыкальные магазины в округе, торговавшие такими струнами.
– И?
– А потом дело было за записью с камер наблюдения. Лучшие друзья полицейских.
Рипли демонстративно моргнула несколько раз.
– Впечатляет. Ты действительно проделала немалую работу.
«Я завоевала ее расположение? – подумала Элла. – Еще нет, нужно продолжать».
– Да нет. Я просто вспомнила о делах в Японии и Мексике. Я изучила дело каждого серийного убийцы, когда-либо существовавшего. Я начала еще двадцать лет назад и не останавливалась. Всех убийц, всех жертв, во всех странах мира. Я могу рассказать все о мотивации отбора жертв, методах, времени, датах, локациях. Если тенденция повторяется, я узнаю это.